Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Нравственный код агулов

Традиции и культура гостеприимства у народов Северного Кавказа

 

Перефразируя известное выражение можно сказать, что гость на Кавказе больше чем гость. А сами горцы утверждают, что «гость – эта благодать для дома» и желают, чтобы «не было такой семьи, куда бы гость был не вхож».
 
В таких коротких формулах находит свое отражение отношение горцев не только к представителям не своей общины, с которыми считают необходимым поддерживать связь, а к человеку в целом.
 
Известно, что волею случая, оказавшись в незнакомой обстановке, любой человек на Кавказе мог рассчитывать на все то, что могли гарантировать ему его же собственные сородичи, если такое было возможно в принципе – кров, еду, защиту при сохранении полной свободы собственных действий.
 
Без паспорта, рекомендаций, ходатайств. Достаточно было назвать свое имя и откуда он родом, а все остальное к этому естественным образом прилагалось.
 
Паспорта, рекомендации, ходатайства – это изобретения общества, где понятие личности имело размытые контуры, а имя не несло той смысловой нагрузки, который нес этот вербальный символ на Кавказе.
 
И все потому, что имя здесь из простого символа различения индивидов переросло в знак достоинства носителя его.
 
В этом плане, основанные на глубоких моральных и нравственных началах, где во главу угла ставилось персональное человеческое достоинство, программа кавказского гостеприимства далеко опередила самые лучшие европейские конституции, многие положения которых даже в наше время находят свою реализацию лишь в принудительном порядке.
 
Понятно, что подобные социальные институты не складываются в одночасье и, тем более, не создаются декларативными мерами. Становление их проходят через горнила веков и сознание сотен поколений людей, пока не приобретут свои осязаемые очертания и необходимые смыслы.
 
Имея общее начало в генетике, единство в историко-культурном наследии и в течение продолжительного периода времени пребывая в схожих социально-экономических условиях, народы Северного Кавказа создали образец непревзойденной нравственной культуры, где самоценность человека была возведена в высший культ и, где она же являлась мерилом персональных поступков каждого индивида и, соответственно, отношения социума к нему.
 
Но сегодня, из того, что было наработано поколениями, к сожалению, многое утеряно. Более того, многие ценности нравственной программы северо-кавказцев подвергаются усиленной дискредитации со стороны завистников и неучей лишь по той простой причине, что они не укладываются в банальные рамки их собственных идеологических программ.
 
Широким фронтом ведется борьба против всего кавказского и в первую очередь его духовного наследия. И в этих условиях задачей является помнить свое прошлое и сохранить то, что еще не утеряно.
 
Одним из блестящих социальных институтов, выработанных в недрах духовной культуры северо-кавказцев является институт гостеприимства. Гость, кто бы и откуда бы он ни был, для агулов, как и для всех северо-кавказцев, считался лицом неприкосновенным.

Неслыханным с точки зрения морали и не виданным с точки зрения практики, делом считалось, нанесение гостю обиды. Случись такое в жизни - обидчик потерял бы не только уважение в своем обществе, но и стал бы нравственным изгоем для своих соплеменников.
 
В равной степени ответственность в соблюдении не только моральных и нравственных норм, но и общепринятых этических правил требовалось и со стороны самого гостя.
 
Так, например, считалось недопустимым для воспитанного человека ехать верхом в чужом населенном пункте. Это означало бы проявление гордыни. Садиться на лошадь можно было лишь за его пределами.
 
Признаком дурного воспитания считалось также, если гость, проходя мимо людей, не здоровался с ними, хотя бы кивком головы. Оказавшись в другом обществе, гость в первую очередь навещал своих кунаков, если таковые имелись.
 
Те привязывали его лошадь в специально отведенном месте, и радушно приглашали его в дом. Если в этот момент дома никого не было, гость оставлял свою лошадь там, а затем отправлялся по своим делам. 
 
Если в момент приезда гостя в доме не оказалось главы семьи, то до прихода его, побыть с гостем приглашали кого-либо из близких родственников. Могло быть и так, что гость сам отправлялся к ним.
 
Гостевые обязательства во всей их полноте распространялись не только на членов одной конкретной семьи, но и всего тухума «рода», к которому принадлежала данная семья.
 
Агулы с гостем здоровались дважды – вначале на улице в момент приезда его, а затем и дома, после того, как приехавшего усадят на свое место. В этом случае к нему подходили и здоровались за руку – хулан хвашккелди «домашнее приветствие» все члены семьи, начиная с главы ее, в том числе и женщины.
 
Сразу расспрашивать гостя о цели его приезда, считалось неприличным. Это делалось лишь через три дня. По истечению этого срока его уже условно приравнивали к членам семьи. Если гостью было необходимо решить какие-то вопросы, то члены рода оказывали ему всяческое содействие.
 
«Тухум» также был обязан обеспечивать гостю безопасность, пока он находился в их кругу, если даже был преступником. От такого долга они освобождались лишь тогда, когда пришелец оказывался за пределами территорий данного общества.

Еще одна характерная черта гостевых традиций агулов заключается в том, что, подружившись однажды, кунаки свою дружбу предавали потомкам, а те – своим. Таких кунаков называли дадарин хIуIлар – «кунаки предков» и соответственно, отношение к ним было особым.
 
Агулы, как и все народы Кавказа, на случай неожиданного приезда гостей всегда держали неприкосновенный запас продуктов. Также было общим правилом держать в доме для таких случаев отдельную гостевую комнату «тав», причем часто оказывалось так, что во всем доме именно она была наиболее благоустроенной.
 
В некоторых селах помимо этого были и отдельные дома, предназначенные для приезжих, если кто-либо из них решиться остаться жить в этом селении временно или на постоянной основе. И пока они не станут на ноги, такие переселенцы гостевыми домами могли пользоваться свободно. Один из таких общественных домов до сих пор сохранился в верхней части села Рича.
 
В тех случаях, когда в селе появлялся человек, не имеющий здесь своих кунаков, согласно существующему правилу, агулы определяли его на постой к кому-нибудь из селян в порядке очередности.
 
Последние в принципе могли не соглашаться с таким «навязываемым» куначеством, но исходя из этических соображений, какое-либо недовольство проявлять, было не принято.
 
Кроме того, считалось, что, чем больше у человека кунаков, тем выше его мужские достоинства, что в определенной мере не только компенсировал «навязчивый» характер такого куначества, но и даже в некоторой степени подстегивал конкуренцию в проявлении гостеприимства между селянами.
 
Они могли высказать свою обиду, если в таких случаях их игнорировали. Но при всем этом, нарушение общепринятых правил лишало гостя иммунитета неприкосновенности. Такого пришельца, в лучшем случае, ожидал принудительный отъезд, что приравнивалось к бесчестию, и в дальнейшем с ним мало кто желал поддерживать какие-либо отношения/
 
Не все визиты гостей оказывались краткосрочными. Бывало и так, что по каким-то причинам пришлый человек не мог вернуться обратно к себе домой, и он принимал решение остаться на постоянное жительство там, где его приняли.
 
В таких случаях, как правило, какой-нибудь «тухум» брал его под свою опеку. Его принимали в свой род как полноправного члена с распространением на него всего набора прав и обязанностей, которые распространяются и на обычных членов.
 
Таких людей называли «кIил ярхIуIттар» - прислонившие головы. Но со временем их переставали различать и от кровных родственников.
 
С кунаками было принято на равных разделять горе в трудную минуту и веселье в радостный час. Так в канун, намеченного свадебного действа, хозяин дома отправлял к кунакам верховых вестников – «мусуди», которые должны были сообщить им о радостном событии.
 
Вестники, когда добирались на расстояние видимости намеченных сел, выстреливали в воздух из ружья, давая тем самым понять, что кого-то из селян кунаки приглашают на свадьбу.
 
Затем вестник на скаку врывался в селение и выстреливал из ружья уже непосредственно у ворот приглашаемого, обозначая тем самым, кого именно приглашают.
 
Кстати, это единственный момент, когда за езду по селению не могли порицать. Вестник - мусуди в таких случаях наоборот должен был демонстрировать всю удаль, на какую был способен и тем самым подчеркивать важность и торжественность момента.
 
Затем вестника приглашали в дом и усаживали в гостевой комнате. Собирались родственники, соседи, да и просто сельчане, которые должны были «приветствовать» вестника.
 
Хозяин дома собравшему народу устраивал обильное застолье и готовился на свадьбу. Если приглашаемых на свадьбу было несколько, то такие застолья давал каждый из них.
 
Приглашенные на свадьбу в пункт назначения отправлялись на следующий день во главе с вестником, на шее коня которого, в качестве подарков ему завязывали различные шелковые ткани или платки.
 
Такие же подарки «тIаратIар», как знамена на древках везли они и молодоженам – их впоследствии выставляли напоказ - водружали на крыше дома, где шла свадьба, или развешивали на его стенах.
 
На подходах к селу «вестник» останавливал процессию, а сам, выстреливая из ружья, скакал домой сообщить о прибытии гостей. После этого навстречу им с музыкантами, хором девушек и различными угощениями выступали родственники и близкие жениха.
 
На встрече прибывшие начинали разыгрывать различные шуточные сценки и предъявлять к встречающим их различные требования в ответ на согласия продолжить путь дальше.
 
Например, могли требовать доставить к ним отца жениха, или спеть какую-либо песню или танцевать. Все требования гостей должны были исполняться беспрекословно.
 
Непосредственно после прибытия на свадьбу приглашенных гостей окружали вниманием и заботой. Кроме того назначали специальных людей, которые заботились о них.
 
Активное участие в судьбе друг друга кунаки принимали и в горестные дни. В целом программа гостеприимства агулов, как и других народов Кавказа, состояла из свода не писаных правил, соблюдение которых было не только обязательно, но и почетно.
 
В основе программы лежали этические соображения, позволяющие учитывать во взаимоотношениях людей взаимные человеческие качества и не дающие одним из них право измышлять для себя преимущества над другими.

Гаджи Алхасов, представитель ФЛНКА в Агульском районе

.

.