Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Курорты Северного Кавказа

Кавказовед Денис Соколов о несбывшемся горном туристическом рае

Месяц назад, 18 июня, вице-премьер России Александр Хлопонин в ходе своего выступления в Совете Федерации сообщил о приостановке строительства нескольких объектов туристического кластера «Курорты Северного Кавказа» (КСК).

Таким образом, дагестанским «Матласом», адыгейским «Лагонаки», североосетинским «Мамисон», а также ингушским «Армхи-Цори» принято решение пока не заниматься.

В приоритете государства остались лишь 3 объекта - Архыз в Карачаево-Черкесии, Эльбрус-Безенги в Кабардино-Балкарии и Ведучи в Чеченской Республике.

О причинах, обстоятельствах и возможных последствиях такого решения Правительства России в отношении нашумевшего туристического проекта мы поговорили со старшим научным сотрудником РАНХ и ГС Денисом Соколовым.

Денис, как Вы прокомментируете закрытие сразу нескольких туристических суперпроектов на Северном Кавказе, с реализацией которых отчасти связывались надежды на постепенную нормализацию социально-экономических отношений в регионе?

Этого следовало ожидать в силу значительных просчетов в планировании и реализации проектов. Еще до создания ОАО «Курорты Северного Кавказа» мы проводили исследование по курортам Северокавказского региона.

До этого Вы высказывали опасения, что проект может быть закрыт или свернут, каковы были предпосылки к этому?

Во-первых, это большой бюджетный, затратный инвестиционный проект сверху. Изначально в нём не просматривалось экономического смысла. Потому что никто не давал оценки возможного потока туристов, никто не проводил маркетинговых исследований. Просто было решено, что в Северный Кавказ поедет большое количество туристов, если для них построить горнолыжные курорты.

Проект, как я уже отметил, затратный, при этом ощущался дефицит ресурсов. Соответственно, уже изначально это был рискованный проект. В том числе были риски, что он будет недофинансирован.
Заложенное софинансирование со стороны частных инвесторов – т.н. корпоративных системных инвесторов и небольших инвесторов, которые будут строить гостиницы в рамках большого туристического кластера.

Для больших инвесторов были предоставлены гарантии государства на финансирование этих объектов. В итоге получались не инвестиции, а просто строительство.

Получается, что это просто коррупционный ход

Все проекты имеют коррупционную составляющую и она растёт. В Сочи тема строительства под госгарантии немного зависла, потому как уже сейчас огромные суммы денег учитываются как невозвратные.

Конечно, никто в такой ситуации не будет финансировать новые горнолыжные бизнес-проекты, учитывая, что Сочи, в который уже вложены деньги, не отбивается.

А как Вы прокомментируете то, что проектами курировал Хлопонин? Его переводят на другую должность и вместе с этим прекращается работа всех проектов.

У горнолыжного курорта было несколько недостатков. Во-первых, это было экономически неоправданно. Во-вторых, он был вреден для местных малых горнолыжных курортов, в первую очередь Домбая. Его вредоносность проявилась быстро - были стагнированы инвестиции в Приэльбрусье и Домбай. Да и сейчас нельзя сказать, что эти курорты переживают лучшие времена.

А почему за проект взялись, если он заранее был нежизнеспособен?

У нас все большие проекты, предполагающие освоение больших сумм денег при строительстве определенных объектов, являются девелоперскими, а не бизнес. Если мы говорим о стимулировании какого-то рынка товаров и услуг, то мы не занимаемся его развитием, а строим для чего-то большой логистический центр.

Говоря об экономической эффективности, мы должны понимать, что ее может обеспечить только собственник, который вкладывает свои деньги и пытается с них что-то заработать. Маленькая гостиница «Приэльбрусье» может быть гораздо более эффективной, чем огромный горнолыжный комплекс. Просто потому, что те огромные суммы денег, вложенные в туркомплекс, никогда не вернутся.

Можно ли это назвать провалом Хлопонина?

Если подходить ко всему разумно, то развитие туристического кластера на основе существующих туристических объектов на Северном Кавказе вполне возможно. Например, если продать концессию на строительство подъемников на Чегете в Приэльбрусье, под те же самые госгарантии или без них, и просто улучшить транспортную доступность, то инвестиции в гостиницу этого комплекса могли бы составить несколько сотен миллионов долларов.

Просто потому что хороший подъемник с достаточной пропускной способностью обеспечил бы загрузку трассы и поток туристов на этой территории на несколько тысяч гостиничных мест, рассчитанных на клиентов разного уровня достатка.
Можно было бы обеспечить строительство парковок, дополнительной инфраструктуры и использовать опыт Большого Лиона во Франции – это такой союз муниципалитетов с поддержкой инвестиционных кампаний, который занимается развитием горнолыжного туризма во Франции. Это популярный, качественный туристический центр, который привлекает огромное количество туристов со всего мира.

Но, к сожалению, в проекте Северокавказского горнолыжного кластера был заложен ряд системных ошибок. Они были очевидны и на них не хотел обращать внимания ни Хлопонин ни само ОАО «Курорты Северного Кавказа», потому что, как мне кажется, они пытались максимально быстро освоить большие деньги, не имея достаточного понимания того, как устроен этот бизнес.

Можно ли сказать, что была неверно проведена оптимизация существующих мощностей в этой сфере?

Дело не в том, что она была неправильно проведена, а в том, что вся логика государственных компаний противоречит здравому смыслу развития бизнеса. Я не думаю, что люди, которые занимались управлением ОАО, особенно под управлением Ахмеда Билалова, были глупы.

Нет, они на самом деле хотели реализовать проекты, но вся логика ситуации, и тот предел возможностей, который у них был, плюс та система мотивации и интересов, которая там сложилась, просто не оставляла шансов для удачной реализации проектов.

Как бы Вы оценили деятельность Хлопонина в этом направлении?

Когда Александр Хлопонин был полномочным представителем Президента РФ в СКФО, я достаточно активно и публично критиковал деятельность ОАО «Курорты Северного Кавказа». И теперь, когда он ушёл, кидать в него камни как-то неприлично. К сожалению, ситуация складывается так, что мы критикуем какого-то руководителя и команду за их ошибки, потом приходит другая и она работает так, что предыдущая кажется лучшим, что может быть.

Мне кажется, что было совершено много ошибок. Если бы власть больше слушала общественное мнение и обращала бы внимание на местных бизнесменов, то эти ошибки удалось бы избежать.

Что может произойти в ближайшее будущее?

Есть отрицательный тренд снижения платежеспособного спроса в целом, потому что доходы граждан РФ будут дальше падать, а главными клиентами этих курортов являются как раз они – это плохая новость.

А хорошая новость заключается в том, что меньше людей будут иметь возможность посещать зарубежные горнолыжные курорты – для кавказских курортов это замечательно. Они смогут и далее существовать и развиваться, если будут оптимизировать свой бизнес, потому что сегодня при достаточно низком качестве услуг в целом, при том, что есть очень хорошие и качественные отели, уровень инфраструктуры низкий.

Некуда деться в вечернее время. Уровень сервиса не совсем соответствует спросу наших туристов. Если это будет оптимизировано, то курорты смогут сохранить своих туристов получив даже новых от оттока альпийских туристов. К тому же, если курс рубля упадет по отношению к доллару, то гражданам будет выгоднее проводить отпуск в России.

Как Вы оцениваете туристические возможности и потенциал Южного Дагестана?

Потенциал огромный, но он требует огромных инвестиций. Этим должен заниматься бизнес в союзе с государством. Потенциально это прекрасная зона для развития, но реально картина там довольно пессимистичная. В принципе, гораздо оптимистичнее я бы смотрел на развитие сельского хозяйства и пищевой промышленности.

Я исхожу из того, что образно говоря, вся земля стремится стать туристическим раем. А кто тогда будет работать? Ведь количество туристов ограничено, а их финансовые возможности еще более ограничены. Туризм – это сопутствующий бизнес, не базисный. 

Взять тот же Дербент – у города огромный туристический потенциал, он привлекателен и для любителей морского отдыха и культурного – по причине древности города и обилия исторических мест. Однако, город находится в таком запущенном состоянии, что пока о развитии туризма там говорить не приходится.

Беседовал Мурад Шихахмедов

.

.