Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Ближневосточный «Гордиев узел»

Особенности противоречий в отношениях между Турцией и курдами

 

 

В свете активно развивающихся событий в Сирии, очень многие факторы конфликта покрыто завесой тайны. Одними из самых запутанных являются турецко-курдские отношения. С одной стороны, Турция враждует с Рабочей Партией Курдистана, а с другой, сотрудничает с Иракским Курдистаном. Давайте разбираться в этих перипетиях. 

На постсоветском пространстве взаимоотношения турок и курдов известны, через призму противостояния РПК (Рабочая Партия Курдистана) и Турции. Однако, курдско-турецкие отношения весьма неоднозначны и имеют более долгую историю.

Началом курдско-турецких отношений стали победы суннитских османов над шиитскими сефевидами в XVI веке. Переход курдских территорий под власть Османской империи стал началом эпохи подъема некогда униженных и репрессированных сефевидами за свою суннитскую идентичность курдов. Теперь они стали полноценной частью османского общества, имея свою аристократию и полунезависимые племенные княжества.

И хотя они поднимали восстания против Порты, стоит отметить, что их причиной была проводимая Стамбулом политика централизации, и их восстания стоит воспринимать  в одном ряду с регионалистскими восстаниями в Албании, Боснии и Египте, а не из-за этнического фактора.

Курды приняли активное участие в национально-освободительной войне Турции против греков и армян, поверив обещаниям Мустафы Кемаля о предоставлении им автономии. Перелом произошёл вследствие роста турецкого шовинизма и кемализма в Турции.

Парадокс, но курды в то время ещё сохраняли османскую идентичность, которая объединяла турков и курдов, тогда как турки пошли по пути националистического шовинизма.

Естественно, такой турецкий шовинизм вызывал ответный эффект, а именно — рост курдского национализма и антитурецких настроений. Важный деятель курдского национального движения Нури Дерсими прямо утверждал, что пропаганда тюркизма комитетом «Единение и Прогресс» после Балканских войн привела к росту антитурецких настроений среди курдов. Он вспоминает о своих студенческих годах в Стамбуле:

«[Турецкий национализм младотурков] повлиял на курдскую молодежь [в Стамбуле]. Даже те курды, что не интересовались курдским делом, были взволнованы, и смотрели на турок, как на врагов… Когда мы шли в школу, мы видели турецкие слоганы на доске большими буквами: «Счастливы те, кто зовут себя турками» и «Да здравствуют турки!». В ответ мы писали на доске «Да здравствуют курды и Курдистан!» и «Счастлив тот, кто говорит — я курд!»

Что же до РПК, то она появилась в конце 70-х годов, сначала как социалистическая партия в Турции. Это было в самый разгар конфликта правых и левых организаций и группировок в Турции, в которых участвовали и известные «серые волки». Также в эти конфликты были вовлечены и спецслужбы Турции.

Итогом стал государственный переворот, проведённый генеральным штабом. При их трёхлетнем правлении были проведены репрессии против социалистических партий, профсоюзов, организаций и журналистов.

Под каток репрессий попали и курды - активисты РПК были арестованы, но глава партии Оджалан и некоторые однопартийцы успели переправиться в социалистическую панарабистскую Сирию, где он и нашёл временное убежище — это стало началом курдского сепаратизма в Турции.

Но с тех времён прошло 35 лет и на геополитической карте Ближнего Востока многое изменилось: рухнул СССР, который поддерживал РПК и социалистические режимы Ближнего Востока, расколотый Ирак после американского вторжения, арабская весна и гражданская война в Сирии.

Как итог, мы сегодня имеем активный курдский фактор уже в трёх государствах: в Турции, Сирии и Ираке. Особое место занимает Иракский Курдистан — de iure курдская автономия в составе Ирака и de facto независимое государство с весны 2014-го года, после активизации ДАИШ (запрещённая в России организация ИГ) и деструктивной политики прежнего президента Ирака — Нури аль-Малики.

И хотя официального референдума и провозглашения независимости эрбильским парламентом не проводилось, багдадский режим недоволен самостоятельной политикой иракских курдов, но навести «конституционный порядок» просто не в силах,
тогда как курды, обладая нефтяными месторождениями, могут позволить себе жить самостоятельно от центра и обеспечивать свой бюджет нефтедолларами.

Это заметно выделяет иракское направление курдов, т.к. турецкая РПК и сирийская партия курдов «Демократический союз» не выступают за курдский сепаратизм в Турции и Сирии, а ограничиваются целью добиться автономии, и в условиях гражданской войны в Сирии «Демократическому союзу» удалось добиться своего.

Бойцы «Пешмерга» совершают молитву

Изменилась политическая обстановка и в Турции — некогда ближневосточная страна победившего секуляризма, за последние 10 лет стала не похожа на прежнюю, кемалистскую Турцию. Теперь руководство Турции, как было верно замечено президентом Путиным, проводит целенаправленную внутреннюю политику по исламизации.

В данном случае даже не имеет значения насколько прав Путин, говоря, что турецкое руководство проводит исламизацию радикальной версии Ислама, ведь это уже в любом случае должно серьёзно менять страну как изнутри, так и во внешней политике, что и произошло.

Внутри страны стало абсолютной нормой соблюдение сунны среди молодёжи, а со стороны власти были сняты прежние запреты на ношение хиджаба в учебных заведениях. Во внешней же политике Турция стала проводить политику сближения с мусульманскими странами (в т.ч. в Боснии и Косово) и создания своего влияния, среди критиков эта политика получила название «неоосманизм».

«Восток — дело тонкое» — цитата из знаменитого советского фильма «Белое солнце пустыни», и это наглядно демонстрируется в турецко-курдских отношениях. Турецкое руководство, выступая против курдской автономии внутри страны, проводит диаметрально противоположную политику с руководством Иракского Курдистана. Так, например, Иракский Курдистан поставляет нефть в Турцию в обход багдадского режима (ссылка 1 , ссылка 2), подписав контракт на поставки нефти в Турцию на 50 лет, а с конца ноября объявил о планах поставлять в Турцию и газ.

Что же до отношения турок к независимости иракских курдов, то турецкое руководство смотрит на это реалистично (в свою пользу, конечно). В июле 2014 года в Эрбиле представитель правящей в Турции Партии Справедливости и Развития (ПСР, тур. — AKP) Гусейн Челик заявил, что курды Ирака имеют право решать своё будущее, отметив, что «Турция поддерживала Курдистан до сих пор и будет продолжать эту поддержку».

Стоит отметить, что руководство Иракского Курдистана находится в прохладных отношениях с РПК, хотя и позволяло им находиться на своей территории. Отличие идёт в идеологии — если РПК является социалистической и секуляристской, то в Иракском Курдистане сильны демократические и исламистские позиции, а с августа 2015-го года правительство Иракского Курдистана призвало РПК покинуть территорию Ирака, утверждая, что ответственность за турецкие 
авиабомбардировки населённых пунктов в Ираке несёт РПК, а не Турция. Тем временем, ещё с 2013-го года подготовкой курдского Пешмерга занялись турки и немцы (ссылка1, ссылка2).

А 4 декабря разлетелась новость о прибытии турецких войск близ города Башика (Bashiqa) Иракского Курдистана, где проходит линия огня между ДАИШ и Пешмерга. По данным курдского телеканала Rudaw, известно о прибытии 230 солдат и 25 танков. Это объясняется соглашением между курдами и турками о создании турецкой военной базы, подписанной ровно за месяц до прибытия турецкого контингента, в рамках проведения боевой подготовки Пешмерга и оказания помощи в войне против ДАИШ. Сама база находится севернее от Мосула и Башики на расстоянии 15 и 8 километров.

Багдадский режим встретил эту новость резко негативно, назвав это вторжением и пригрозили ответными мерами, в том же духе высказалась и иранская сторона, которая имеет большое влияние на иракское правительство. Иран так же не заинтересован в усилении Курдистана, учитывая что нынешний президент Курдистана — Масуд Барзани, является уроженцем Иранского Курдистана, чей отец Мустафа Барзани был генералом Мехабадской Республики(на территории Иранского Курдистана), но после её упразднения был вынужден покинуть Иран и вернуться в Ирак.

И Масуд Барзани, успевший родиться в период Мехабадской Республики в 1947-м году, не отрёкся от идеалов своего отца и готов поддерживать иранских курдов в их борьбе за независимость или автономию, но пока Иран изнутри стабилен — ни о каких успехах курдских сепаратистов не может идти речи.

Что же до сирийских курдов, то иракские курды сотрудничают с ними в совместном противостоянии ДАИШ, тогда как Турция и сирийские курды конфликтуют, что, возможно, связано с про-асадовской и анти-исламистской политикой «Демократического союза».

Малик Бутайрин

Активист Молодежного департамента ФЛНКА в Дагестане

.

.