Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Махачкала: место для торга

Столица Дагестана превращается в один большой торговый центр – репортаж КАВПОЛИТа

Если на земле существует рай для строителей, то он именно тут – в Махачкале. Строят тут везде и всегда, и даже навигатор не успевает обновлять карту города – настолько часто он меняет свой облик. Торговые центры вырастают за считаные месяцы, забирая у людей тротуары. Как вышло, что столица Дагестана из уютного городка на берегу моря превратилась в царство четырехэтажных торговых павильонов из пластика и бетона? 
 
В Дагестане полным ходом идут политические процессы – отставки следуют одна за другой. Сообщения о КТО в разных районах Махачкалы тоже стали появляться с завидной периодичностью. Но проблемы хаотичной застройки города волнуют его жителей гораздо больше, чем политика и бандитские группировки. По болезненности этот вопрос может тягаться только с проблемой мусора. Махачкалу до сих пор иногда называют городом летающих пакетов.

Хотя давно пора называть ее царством торговых центров. Именно они сейчас сильнее всего искажают облик города, когда-то так гармонично расположившегося на побережье Каспийского моря.

Тогда, много лет назад, здесь стояли маленькие сельские домики, порой такие крошечные, что удивляешься, как в них могла жить целая семья. Во внутренних двориках этих домов стирали вещи, стояли баки с водой, тут бегали кошки и играли дети. Местами все это осталось до сих пор.

Но прошлому на пятки упорно наступает будущее. В Махачкалу оно пришло в виде одинаковых по безвкусности и дешевизне постройки торговых центров. Они не вписываются не то что в архитектурный ансамбль – такого понятия тут в принципе нет. Магазины не помещаются в сами улицы, то и дело подминая под себя тротуары и кое-где даже автомобильные дороги, вводя в заблуждение навигатор. На месте почти каждого из них когда-то был простой деревенский дом.
Большинство торговых центров строятся по одинаковой схеме – это трехэтажные дома с мансардами. Разрешение на строительство таких объектов получить проще всего. За тем, как будет использоваться мансарда, никто не следит, и фактически она превращается в такой же этаж.

«Главное, чтобы там никто не жил», – говорит арендатор подобного ТЦ, у которого я интересуюсь, законно ли, что в мансарде располагается кафе. «Нам говорят – это должно быть нежилое помещение. Не живут же там, правильно? Просто сидят и едят. Ну, значит, все нормально», – улыбается он.
Как пройти по 26?

Для того чтобы понять, насколько серьезно торговые павильоны подмяли под себя собственно город, достаточно один раз пройтись по улице Ярагского. Она известна как улица 26 бакинских комиссаров, или просто 26.

Здесь можно купить все, что угодно. При том, что это самая оживленная улица в Махачкале, пешеходные тротуары тут настолько узкие, что иногда приходится проходить «бочком». Все место «съели» ТЦ. Старых жилых домов здесь практически не осталось.
«Когда пришел Амиров, он начал отдавать земли всем, у кого были деньги», – рассказывает Амина. С ней мы встретились на перекрестке 26 и проспекта Гамзатова. Ей еще нет 30, но она помнит, как выглядела Махачкала до торгового бума.

«В основном покупали чиновники и те, кто к ним приближен. Строили торговые центры, самые разные. Строят и сдают в аренду предпринимателям, а само здание и земля принадлежат какому-то чиновнику при деньгах», – рассказывает моя собеседница.

Бум на квартиры начался чуть позже. Покупают все – как махачкалинцы, которые хотят переехать ближе к центру, так и приезжие, причем не только из окрестных деревень, но и из других регионов. Амина говорит, что многие приезжают в Махачкалу на учебу, и квартиры пользуются спросом – студенты снимают их сразу на несколько человек.
С Саидом мы встретились в центре города. Я спрашиваю его о том, что слышу постоянно: правда ли, что в том, что Махачкала распродана под торговлю, виноват Амиров? Саиду чуть больше сорока, и он с таким доводом не согласен:

«Сейчас просто можно всех собак на него спускать. А ведь и после Амирова приходили те, кто ничем уж явно не лучше. Магомедов, Сулейманов – все это были временщики. Они тоже думали, как бы отхватить себе побольше ресурсов. Сейчас вот Мусаев… Посмотрим, что он будет со всем этим делать».

Мы гуляем вдоль набережной по улице Пушкина, заворачиваем к центру, на улицу Стальского.

Окружающие пейзажи напоминают о том, что мэру предстоит много работы, если он все же решится дать бой превращению города в торговый центр рыночного типа. Здесь во всю строятся очередные торговые площадки, как и практически на каждой улице в Махачкале, где хоть иногда прогуливаются люди.
Парковка вместо огорода

«Махачкала мне напоминает один большой тетрис», – говорит, смеясь, Ася. Ей 27, она любит свой родной город и переживает за него. Сама лично написала не одно письмо в администрацию из-за того, что в ее дворе никогда не чинили дорогу.

Похоже, принцип тетриса стал самой главной градостроительной нормой в Махачкале. Такое ощущение складывается, когда смотришь на торговые центры, приросшие к старым домишкам, или на дополнительные этажи, которые будто бы просто поставлены на крышу очередного частного дома.
Если вы играли в тетрис, то помните, что, если собрать нужную конструкцию, она исчезает, чтобы на ее месте можно было начать строительство новой. В Махачкале действует похожий принцип, который строится на деньгах, административном ресурсе и юридической неграмотности местного населения.

Бабушка Марата живет в доме на улице Сулейманова. Ей 93, она плохо видит и слышит, и из дома практически не выходит. Раньше выбиралась в полисадник перед домом, посидеть вместе с внуками. Там росли небольшие деревья и виноград. Теперь здесь парковка отделения полиции, и окна бабули выходят на капоты машин ДПС.

Полицейские утверждают, что в этом саду только копился мусор, и вообще его никто не использовал, так что бабке, может, и лучше, чтобы под ее окном был асфальт, а не запущенный кусок земли без особой растительности. Это и есть махачкалинский тетрис в действии.
«Просто приехали одним днем, все тут разравняли и залили асфальтом», – рассказывает Марат. Были ли у его бабушки документы на этот участок, он не знает. Так или иначе, доказывать свои права на кусок земли она не стала.

«Понимаете, жаль бабушку. Она уже совсем старая у нас, раньше она хоть могла из окна в сад посмотреть, а теперь и этого нет», – говорит Марат.

В крошечный внутренний дворик выходит шесть дверей, и все они – из разных домов. Хотя назвать домами крошечные постройки, ютящиеся здесь, не поворачивается язык. Заглядываю в одну из них, и мне становится даже стыдно. Мой номер в очень скромной махачкалинской гостинице в два раза больше.
Огородик под окнами бабули когда-то был общим, но со временем отошел бабушке Марата. Теперь этот островок самобытности медленно поглощает цивилизация.

Бедным тут не место

«Запомним этот дом. Поверь, он тут ненадолго», – говорит мне Юсуф. Как и вся дагестанская молодежь, он очень пробивной, активный, и по-настоящему любит свой город. Вид разрушенных домов, растущих новостроек и «дворцов» его удручает.

Вместе мы поехали вместе посмотреть, что осталось от старой Махачкалы, и остановились около маленького старого домика. Юсуф зашел во двор – крошечный, как и тот, где живет бабуля Марата. Там никого не было. Дверь во двор открыта: грабителей тут явно не боятся.
Старые дворы, подобные этому – лакомое место для предпринимателей. Жилой дом тут не построить, зато можно сколотить очередную торговую площадку. Договориться с жильцами не очень сложно: деньги порой предлагают немалые. Земля в центре стоит дорого.

«Миллионов за пять продать можно, а кое-где и за восемь», – утверждает Марат. За такие деньги можно купить квартиру в Москве, как многие и делают.

Мы с Юсуфом идем по улице Фурманова – он хочет показать мне старый деревенский домик, который оказался окружен новыми элитными частными строениями. Но Махачкала строится быстро: домишку снесли, на его месте стоит почти готовый трехэтажный коттедж. Он должен хорошо вписаться в окружающий пейзаж из дорогих домов с охраной и видеонаблюдением, за высокими заборами которых живут люди, не привыкшие в чем-то себе отказывать.
Не успеваем припарковаться около одного из таких дворцов, как с его территории выходит охранник. Похоже, хозяин нанял ЧОП.

«Здесь машину ставить нельзя», – говорит он. Знаков, запрещающих парковку, тут, разумеется, не видно. Но времени на споры у нас нет, и мы уезжаем.

Охрана у домов, подобных этому, обычно с обеих сторон. Несколько человек сидит внутри и наблюдает за происходящим через камеры, которые можно увидеть над воротами. Снаружи стоит неприметный автомобиль, где тоже сидит человек из охраны – мониторит обстановку «за бортом».
Таких домов много по всей Махачкале, но есть места, которые особенно облюбовали богатые. Это так называемый Нефтегородок (Советский район Махачкалы) и Беверли Хиллз. Второй отгородился от окружающего мира высоким забором. Въезд на его территорию находится совсем рядом с русским кладбищем.
Как бы ни было жаль старый город, нужно признать: изменения в Махачкале неизбежны. Будем надеяться, что этот процесс наконец-то станет контролируемым. И вместо ветхого жилья появятся дома для людей, а не для торговли, на месте старых палисадников – новые, ухоженные и чистые. А уродливые торговые центры сменят другие – которые, как минимум, не будут занимать пешеходные дорожки и нарушать архитектурный облик города.

Пока же, к сожалению, махачкалинский тетрис складывает реальность, где красиво могут жить только богатые, а остальным приходится лицезреть хаос, с опаской шагая по обочине.

Кавказская политика

Дайджест