Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

«Северокавказская диаспора Сирии надеется на Россию»

Под авиаудары России в Сирии попали в том числе и кавказские села. В частности, дагестанское – Дейр-Фуле. Но наши соотечественники поддерживают действия российского государства, большинство из них выступают на стороне правительства Сирии.

При этом многие сирийские дагестанцы желают вернуться на Кавказ. Однако из-за условий, которые создают российские миграционные службы, сделать это практически невозможно. Дагестанцы в Сирии надеются на то, что их просьбы о возвращении услышат власти РФ и Дагестана. И ждут действий с их стороны.

О том, как живут дагестанские народы в Сирии и что происходит в селении Дейр-Фуле, КАВПОЛИТу рассказал уроженец села Дейр-Фуле Шафи Акушали.

Эмиграция части северокавказских народов, в том числе дагестанских, стала одним из результатов Кавказской войны в XIX веке. Селение Дейр-Фуле было основано в 1878–1880-х гг. дагестанскими мухаджирами, прибывшими после Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

В основном это были кумыки из южных районов – селений Утамыш, Башлыкент, Карабудахкент. Позднее к ним присоединились и другие дагестанцы: кумыки (Костек), аварцы (из сел Гоцатль, Салта, Чох, Хунзах, Акнада), лакцы (Кумух, Кая, Багикла, Чара), даргинцы (Цудахар, Хаджалмахи, Мекеги, Муги, Урахи, Губден, Акуша, Кадар), дагестанские тюрки (Гимейди, Уллу-Теркеме).

Шафи Акушали – вице-президент Ассоциации по связям соотечественников за рубежом «Ватан», генеральный директор ООО ПСК «Импексстрой». Родился и вырос в селе Дейр-Фуле в Сирии. В 1991 году (ему было 20 лет) уехал на учебу в Дагестан и остался там жить. Отец Шафи – даргинец из села Акуша, мама – кумычка.

- Были ли жертвы из села Дейр-Фуле после бомбежки российских ВВС?

- Недавно встал вопрос о том, что Россия нанесла удары по селу Дейр-Фуле и соседним адыгейским селениям Аселех и Абу Хамама. Но удары были нанесены не по селениям, а по базам «Фронта ан-Нусра» и «Свободной сирийской армии».

Выше села Дейр-Фуле рядом с городом Хама есть городок Эр-Растан. Там располагались базы этих террористических организаций. Эти базы, получается, находятся между Дейр-Фуле и Эр-Растан.
Но по селу пока никаких ударов со стороны России не было. Об этом я знаю со слов моих родственников в Сирии. Жертв в селе тоже нет, потому что авиаудары были точные, именно по этим базам.

Еще до начала участия России в военных процессах в Сирии сирийская регулярная армия фактически раз в неделю наносила удары вокруг села. Потому что там одно время был «Фронт ан-Нусра». Потом они ушли, пришли ИГИЛовцы (боевики запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство» – прим. ред.). Затем вновь вернулся «Фронт ан-Нусра» и так называемая «Свободная сирийская армия».

Периодически сирийская армия наносит удары вокруг села и по селу. Но, к сожалению, не точечно. И получается, что на сегодняшний день в селе нет ни одного дома, который не пострадал. В лучшем случае окна выбиты и двери. Практически очень много домов в селении разрушено. 

- Ожидали ли жители этих сел, что Россия нанесет авиаудары вблизи поселений?

- От России, конечно, не ожидали. Но люди живут постоянно в такой обстановке, что каждый день готовы к авиаударам. Они продолжаются уже несколько лет. И будут продолжаться, пока не уничтожат все радикальные организации. 

- На чьей стороне сейчас дагестанская диаспора в Сирии? 

- На стороне правительства, за исключением одного-двух человек. Мирные жители раньше хотели изменить ситуацию во властных структурах реформами. Но не такими вот способами, не вооруженным путем.

Сирийское общество очень цивилизованное, там не любят кровь и браться за оружие. Люди выступают за выход из любой ситуации демократическим путем.
Сегодня северокавказская диаспора создала батальоны и воюет против ИГ. Это дагестанцы, чеченцы, адыгейцы. Есть черкесы, которые эмигрировали в Абхазию, сейчас они вернулись в Сирию, создали национальный фронт. Наши соотечественники готовы ради благополучия Сирии, ради спокойствия граждан воевать до конца.

Многие дагестанцы уезжают воевать на стороне террористических организаций. Есть продажные, а есть обманутые. Они не знают, куда идут.

В течение трех-четырех лет я не раз через местную прессу и при личных встречах с заинтересованными людьми республики пытался довести до общества свое видение, как бороться против выезда молодежи в Сирию. Чтобы наши люди не уезжали воевать на стороне ИГ и «ан-Нусра».

Можно было бы использовать опыт и знания дагестанских диаспор в Сирии против радикалов, которые вербуют наших людей в свои организации. Ведь диаспора знает ситуацию изнутри – что собой представляет ИГ и «ан-Нусра» и что они проповедуют, какой ислам.

Но, видимо, местные элиты здесь не умеют работать с этими вызовами. Представители северокавказской диаспоры в Сирии самостоятельно, через средства массовой информации обратились к молодежи на Северном Кавказе. Их цель – донести до людей, что они совершают очень большую ошибку, приезжая в Сирию воевать на стороне ИГ.

- Сколько дагестанцев сейчас проживает в Дейр-Фуле? 

- Там сейчас живут четыре семьи. И то остались только пожилые люди. Они сделали под своими домами убежища, чтобы прятаться от бомбардировок. Все взрослые и дети эмигрировали в другие страны.
Из-за войны дагестанские народы были вынуждены переехать в те места Сирии, где спокойно. Многие переехали в Турцию, Иорданию, пытаются перебраться в Европу, Россию.

Но Россия почему-то сейчас не дает возможность сирийским дагестанцам вернуться. Только выходцам из Адыгеи как-то удалось добиться возвращения. Российские власти, конечно, не отказывают, но есть много препятствий, делающих возвращение фактически невозможным.

- Ваши родственники вернулись в Россию?

- Я пытаюсь привезти своих родителей в Дагестан. Они сейчас находятся в Иордании. ФМС требует, чтобы родители получили визу в Дамаске. А возвращаться в Сирию родители не могут. Или же ФМС требует представить документ о том, что родители работают в Иордании. При этом правительство Иордании дало прямое указание, чтобы ни одного сирийского беженца не регистрировали на работу.
Как теперь быть? В Сирию вернуться они не могут, а Иордания не дает временного разрешения на работу. Таким образом, они не могут получить визу. ФМС не говорит «нет», но такие условия создает, что вернуться люди не могут. Родители мои там уже три года. 

- Как дагестанцы из Дейр-Фуле жили до войны?

- Спокойно, тихо, мирно. Село очень красивое было. Занимались сельским хозяйством. Жили очень дружно и с соседними адыгейскими селами.

В основном село состояло из даргинцев, аварцев, кумыков, было немного лакцев и лезгин. Но сейчас лезгин практически нет.

До войны там насчитывалось более 500 хозяйств. Говорили на арабском языке. Многие поддерживают родственные связи с Дагестаном, но это не так массово.

- Желают ли сейчас представители дагестанских народов вернуться в Дагестан?

- Сирийские дагестанцы неоднократно обращались к российским властям, просили дать им возможность вернуться на свою историческую родину и получить российское гражданство.

Они с благодарностью услышали заявление президента России Владимира Путина о возможном предоставлении российского гражданства всем соотечественникам России. Те, кто хочет вернуться на родину, просят дать им эту возможность. А те, кто останется на чужбине, желают чувствовать себя под защитой российского государства.

Соотечественники хотят от местных властей активной позиции в вопросе защиты интересов диаспоры в Сирии. На это у республиканских властей есть необходимые полномочия, начиная от возможности вносить законопроекты в Федеральное Собрание и заканчивая обращениями к президенту России.

Думаю, если руководство Республики Дагестан обратится с соответствующей просьбой к президенту России, то ответ будет позитивным. Более того, эта тема станет дополнительным аргументом в устремлениях российской дипломатии к скорейшему установлению гражданского мира в Сирии.

В этом благородном деле, я думаю, можно научиться многому от руководства Адыгеи.
Многие из наших народов хотят вернуться на родину в республику. Но ни правительственные структуры, ни общественные организации не способствуют этому. 

- Вы обращались к правительству республики с просьбой посодействовать в решении этого вопроса?

- Я много раз обращался в разные инстанции. Написали соответствующее письмо Магомедсаламу Магомедову (заместителю руководителя администрации президента РФ – прим. ред.), но никаких конкретных шагов принято не было.

Ни одна из правительственных структур Дагестана не выступила с заявлениями по ситуации с Сирией – сожалеют ли они, сочувствуют ли они дагестанской диаспоре. Для них, конечно, главная проблема – привлечь инвестиции: у кого есть деньги, тех и привлечь. Но дагестанская диаспора сейчас не при деньгах, поэтому ее представители никому не нужны.

Что касается дагестанцев в Сирии, то я с уверенностью могу сказать, что за 150 лет жизни в Сирии не было возбуждено ни одного уголовного дела против хоть одного дагестанца. Если кого-то посадили в тюрьму, то только из-за каких-то политических убеждений.

Поэтому приезда сирийских дагестанцев на родину не стоит бояться. Они не убийцы, не воры, не насильники. Наоборот, очень воспитанные и цивилизованные люди. 

- Какая сейчас обстановка в Сирии? 

- Сейчас там идет война. У кого нет возможности эмигрировать, остается в Сирии. Ко мне приезжали гости оттуда. Когда они уезжали, то со слезами на глазах говорили: «Увидимся ли мы снова или нет, неизвестно».

Такая сейчас там страшная обстановка. Кто-то пытается эмигрировать в Европу. Но туда можно попасть только нелегально. И чтобы доехать до границ Европы, кроме рисков, страшной дороги, нужно еще и 5-6 тысяч долларов на человека. Те, у кого нет таких денег, остаются в Сирии.
На фоне этой арабской революции некоторые силы – западные, англо-саксонские – воспользовались ситуацией и начали поддерживать там радикальные движения.

Получается, шел прогресс на арабском Востоке, особенно в Сирии. А прогрессивному обществу нужны ресурсы. Но ресурсов на земном шаре сегодня очень мало. Поэтому решили сделать так, чтобы прогресс остановился.

И одна из сил для уничтожения прогресса – это радикальный ислам. Запад финансировал радикальные группировки, которые за четыре года войны Сирию практически полностью уничтожили. Нет даже одного куска земли, куда не попала пуля или бомба.

Сирия практически остановилась в развитии – в промышленности, экономике, науке, образовании, социальной сфере. И то, что разрушено в Сирии за эти четыре года, придется восстанавливать в лучшем случае ближайшие 30 лет. Фактически Запад своей цели добился. Ценой крови и жизней народа.

Сейчас Россия ввязалась в войну, чтобы уничтожить ИГ. Северокавказская диаспора и мирное вселение Сирии возлагают большие надежды на то, что Россия поставит точку в этом терроре. Остановит кровопролитие, чтобы люди вернулись к своей прежней мирной жизни.

Кавказская политика

.