Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Президенты Дагестана Рамазан Абдулатипов и Магомедсалам Магомедов

Об их карьере, команде, словах-фишках и многом другом

В материале «Кавказской политики» приводится сравнительный анализ деятельности предыдущего и нынешнего врио главы Дагестана. Что общего и каковы отличительные черты у двух президентов: Магомедова и Абдулатипова?

17 мая временно исполняющий обязанности президента Дагестана Рамазан Абдулатипов посетил Ингушетию. Как и положено в таких случаях, в Магасе состоялись встречи самого разнообразного характера, звучали многочисленные речи, хозяева и гости не забывали и о взаимных комплиментах. Руководитель Ингушетии Юнусбек Евкуров особо выделил, что «если судить по результатам работы (Абдулатипова. – ред.), то я бы сказал, что прошло не 100, а скорее 1000 дней. Один из главных плюсов Абдулатипова в том, что он не критиковал прежних руководителей».

В свою очередь, Абдулатипов отметил, что «во главе республики (Ингушетии. – ред.) стоит мужественный, мудрый руководитель. Для ингушского народа это огромное приобретение». Судя по сообщениям информационных ресурсов, вряд ли с Абдулатиповым согласен сам ингушский народ, но глава Дагестана просто соблюдал этикет современной политической кухни России и Северного Кавказа, тут уж ничего не поделаешь.

Сегодня нет резона переводить эффективность работы временного президента Дагестана в плоскость арифметики, более интересно сравнение того, как прошли эти дни для Абдулатипова и его предшественника – второго главы республики Магомедсалама Магомедова, которому главное кресло республики досталось от Муху Алиева.

«Кое-кто не за президентские должности боролся бы, а находился бы в тюрьме»

Карьера обоих началась зимой на фоне запоминающихся информационных баталий, более агрессивной при Магомедове. Алиев, хотя и руководствовался самыми благими намерениями, не сумел консолидировать вокруг себя разношерстную бюрократическую камарилью. Против него, уже в статусе «хромой утки», в конце 2009 и в начале 2010 годов выступили не только подчиненные, но и состоявшиеся дагестанские москвичи – коммерсанты и политики.

Первыми перчатку вызова бросили оппоненты Алиева, в частности, по федеральным телеканалам прошли отдельные передачи, где его представляли главным виновником сложившейся в республике вакханалии.

Алиев, естественно, не остался в долгу. На одной из пресс-конференций для местных официальных СМИ он озвучил мнение, что «некоторые дагестанские москвичи» рвутся во власть, но «особых шансов и сейчас ни у кого из них нет. Если бы правоохранительные органы Дагестана работали так, как им положено работать, то кое-кто из них не за президентские должности боролся бы, а находился бы совсем в другом месте».

Далее «представители науки и культуры», в числе которых почему-то оказался и муфтий Дагестана, обратились с открытым письмом к тогдашнему президенту России Дмитрию Медведеву. В адрес Кремля прозвучали прямые обвинения в рецидиве имперского мышления, отсутствии внятной политики в регионе, преднамеренном нагнетании обстановки.

Авторы обращения заявили, что Москва пренебрегла мнением дагестанцев и дала добро на ведение «грязных информационных войн на федеральных площадках». Они также оповестили всех и каждого, что «ситуация, при которой выбор руководителя превращается в выбор ставленника Москвы, порочна».

Поспешил высказаться и официоз в лице РИА «Дагестан». Так один из его сотрудников некий Бадрудин Гаджиев опубликовал статью «Истоки и причины деформации госуправления, или как рождался «спрут» в Дагестане», где давалась уничижительная характеристика бывшему председателю Госсовета Дагестана Магомедали Магомедову, его родне и сторонникам (кстати, статью убрали, когда главой республики стал его сын Магомедсалам Магомедов, после ухода последнего с поста информационный статус-кво немедленно восстановили).

Журналист с возмущением писал, что «в поведении дагестанцев нет глубоких исторических корней воровства и взяточничества. Тем не менее, эти явления стали обыденностью нашей жизни… Причиной такого положения, на мой взгляд, является лицемерие и двуличие власти в то время, которые стали стилем работы руководителя республики Магомедали Магомедова. Он всегда говорил одно, а делал совершенно другое. Банальная алчность лежала в основе его работы».

На фоне такого накала медийных страстей совсем блекло выглядел недавний процесс перехода власти от младшего Магомедова к Абдулатипову. Здесь можно даже сказать, что борьбы почти не было. А началось все 17 января 2013 года, когда депутат Госдумы России, скандально известный журналист Александр Хинштейн опубликовал в «Твиттере» сообщение, что Москва в ближайшее время предложит второму президенту уйти в отставку. 23 января РИА «Дагестан» выдал информацию, что парламентарии Дагестана, представители органов власти, главы муниципальных образований, все жители республики «выражают озабоченность в связи с распространением в некоторых СМИ сообщений о возможной отставке Президента Республики Дагестан Магомедсалама Магомедова и заявляют о поддержке действующего главы республики». Депутаты даже хотели созвать внеочередную сессию, чтобы принять резолюцию в поддержку Магомедова, но уже к вечеру с площади Ленина стали приходить жизнерадостные и оптимистические новости: дескать, все, разрулил ось. Через день Абдулатипов на радио Business FM «обрадовал» Махачкалу заявлением, что только он в должности главы Дагестана может «более или менее стабилизировать обстановку в республике».

Сценарии смены высокой власти

Затем настал черед публичной передачи скипетра. Первый президент Дагестана 9 февраля обратился к народу по телевидению. Выступление Алиева оказалось коротким, он просто поблагодарил всех за оказанную помощь, косвенно посетовав, что его не оставили на второй срок, имя преемника ни разу не было озвучено.

Через день парламент Дагестана единогласно утвердил на пост второго президента Магомедсалама Магомедова. В своем выступлении он также «забыл» о своем предшественнике, который демонстративно проигнорировал саму сессию республиканского парламента, где проходило утверждение наследника.

Магомедов выделил приоритеты дальнейшей работы: обновление и модернизацию всех сфер дагестанского общества. Касаясь темы вооруженного подполья, докладчик предложил решить все вопросы за столом переговоров, он отметил, что с боевиками «можно и нужно вести диалог… возвращать их в мирную жизнь и… гарантировать им безопасность».

По иному сценарию проходила передача власти Абдулатипову. 30 января состоялась церемония его официального представления активу республики. На трибуне, мило улыбаясь друг другу, рядом восседали и второй президент Дагестана, и его преемник. Младший Магомедов сообщил, что «Рамазана Гаджимурадовича хорошо знают не только в республике, но и во всей стране. Он пользуется уважением в республике. Это опытный руководитель».

В свою очередь, Абдулатипов счел необходимым отметить, что «шанс у того, кто приходит, все свалить на того, кто работал до него, есть. Думаю, что это не наш подход. Хочу сказать всем дагестанцам и Магомедсаламу Магомедалиевичу, что я ни один день не ходил и не просился, чтобы меня направили в Дагестан. Мне предложили, я сказал, что должен подумать».

И младший Магомедов в свое время, и его преемник сейчас, долго не мешкая, взялись за кадровые перестановки. При этом второй президент убирал ставленников Алиева, а Абдулатипов, лишая должностей креатур Магомедова, нередко поднимал на управленческий олимп соратников первого президента.

В качестве наиболее наглядных примеров можно упомянуть карьерные взлеты и падения Абусупьяна Хархарова и Александра Гасанова. При Алиеве Хархаров занимал должность директора международного махачкалинского порта, имел мандат депутата Народного собрания Дагестана, к его советам всегда прислушивался первый глава республики.

Только пришел к власти Магомедов, тут же Хархаров лишился не только порта, на него даже было заведено уголовное дело, которое рассыпалось в ходе ведения следствия. Зато Абдулатипов с ходу назначил Хархарова вице-премьером Дагестана. Он единственный, кто в правительстве сегодня ходит без приставки «врио», а это, согласитесь, о многом говорит.

В свою очередь, Гасанов при Алиеве занимал должность министра образования, науки и молодежной политики Дагестана. Второй президент предпочел видеть на этом посту старого друга семьи Магомедфазила Азизова. Так Гасанов остался безо всякого значимого служебного кресла. Абдулатипов счел, что старыми кадрами негоже разбрасываться: он назначил Гасанова уже временно исполняющим обязанности министра по национальной политике, а 20 мая 2013 года поста лишился и Азизов. По какой колее пойдет национальная политика в Дагестане сейчас никто не знает.

До сих пор Гасанов имел отношение к ней лишь рождением в интернациональной семье (отец – лакец, мать – русская или еврейка), хотя его недавнее утверждение на встрече со студентами в Астрахани, что «хиджаб – не дагестанская одежда», не внушает оптимизма в части профессиональной состоятельности чиновника.

Отказ от спецсигналов и борьба с саунами

Младший Магомедов пришел на пост при прямой поддержке олигарха мирового значения Сулеймана Керимова. Соответственно, второй глава республики создавал всяческие преференции для олигарха.

Последним шагом в этом направлении считалось назначение 12 декабря 2012 года первым премьер-министром Дагестана москвича, бывшего генерального директора компании «Нафта-Москва» (принадлежит Сулейману Керимову) Олега Липатова. Через два месяца при Абдулатипове его «ушли». Отдельные аналитики фиаско москвича объяснили тем, что на управленческом олимпе Дагестана, в очередной раз, в жестком клинче схлестнулись интересы Керимова и братьев Зиявудина и Магомеда Магомедовых.

Второй президент формировал свою команду, исходя из клановых и прочих интересов. А для широкой публики озвучивалось мнение необходимости модернизации и обновления кадров.

Абдулатипов был более конкретен: он неоднократно информировал всех и каждого о лимите пребывания на одном посту – 10-15 лет. Предполагалось, что привычных кабинетов лишатся Госсекретарь Дагестана Такибат Махмудова, первый вице-премьер Низами Казиев, министр культуры Зумруд Сулейманова, министр финансов Абдусамад Гамидов, министр труда и социального развития Исмаил Эфендиев, министр юстиции Азади Рагимов, начальник правового управления президента Мустапа Генжеханов, начальник контрольно-финансового управления президента Раюдин Юсуфов, первый заместитель руководителя администрации президента и правительства Мусалан Тахманов и просто два заместителя: Расул Алиев и Камалутдин Камалутдинов.

Обыватель по своей наивности полагал, что многие чиновники даже получат «волчьи билеты», но Абдулатипов в последующем неоднократно заявлял, что никого не намерен оставлять без работы. И жизнь уже показала, что слова и дела врио совпадают, поэтому очередная кадровая «революция» напоминала и напоминает простую перестановку слагаемых с одним и тем же результатом на выходе.

Естественно, в качестве приоритетных задач оба руководителя видели борьбу с коррупцией. «Если кто-то из чиновников берет взятку, то мы будем очень жестко с ними поступать», – заявил младший Магомедов. «По малейшей информации о поборах с людей, начиная от инспектора ГИБДД, заканчивая сельскими советами, городскими администрациями, – сразу будет приостановлена деятельность служащих до выяснения всех обстоятельств. Хватит заниматься поборами и позорить людей, работающих честно», – более устрашающе прозвучали слова Абдулатипова, хотя многих смутило, что границы борьбы с мздоимством были очерчены на уровне инспекторов ГИБДД, чиновников сельского и городского уровня.

Эксперты отмечают, что ни Магомедов, ни Абдулатипов в первые месяцы своего правления никого не упекли в тюрьму из-за взяток, хотя коррупцией заражен весь Дагестан. Конечно, каждый руководитель, члены его команды предлагали рецепты и по решению конкретной общественной проблемы. При младшем Магомедове дали официальный старт борьбе с саунами и игровыми залами.

Тогда отдельные СМИ писали, что в республике началась борьба с привилегиями бюрократии, где пионерами стали первый вице-премьер Дагестана Ризван Курбанов и руководитель республиканского пенсионного фонда Сагид Муртазалиев: они якобы отказались от использования спецсигналов на автотранспорте. Информацию никто не опроверг, чиновники от предоставленных преференций тоже не отказались.

В свою очередь, Абдулатипов, ссылаясь на кадровый голод, запустил процесс формирования резерва управленческих кадров. У обоих политиков были и слова-фишки. Магомедов наиболее часто применял слова «инновации, модернизация», Абдулатипов – «феодализм, средневековье», он также любит ссылаться на труды выдающихся мусульман, хотя интерпретирует их мнение, как хочет сам…

Кавказская политика

Дайджест