Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Забытые вехи лезгинского просвещения

Образованность дагестанцев опережала многие просвещенные европейские нации

Все мы знаем, что Дагестан с точки зрения научно-технического прогресса относится к периферии цивилизованного мира. Да, мы живем в одной из наиболее развитых стран мира, но мы являемся провинцией этой страны. Мы так свыклись с этой мыслю, что она нас даже не коробит, мы сильно удивимся, если кто-то будет отрицать спортивные достижения Дагестана, но мы согласимся, если нам скажут что Дагестан отстает в образовании, или что у нас нет науки.
 
Мы все так искренне гордимся тем, что дагестанец Муса Манаров полетел в космос. Но, в отличие от олимпийских чемпионов или героев России и Советского Союза, рядовой дагестанец вряд ли кого-нибудь из наших земляков, кроме Манарова, сможет назвать из мира научно-технического прогресса.
Ныне об этом мало кто знает, но раньше Дагестан был не только символом вольного духа и непокорности, свободолюбия и воинственности. Наряду с этими качествами, многих просвещенных людей приводили в восхищение образованность и развитость дагестанцев.

Высокий уровень грамотности горцев отмечали почти все деятели культуры, побывавшие в Дагестане. Так, историк-марксист Михаил Покровский, например, писал, что "эта группа скал была едва ли не самым грамотным местом на Кавказе".
 
Дагестанцы «…в этом отношении опередили многие просвещенные европейские нации», - восхищенно писал барон П.К.Услар. По его мнению, учение было доступно каждому горскому мальчику, что, конечно же, невозможно было вообразить ни в России, ни в Европе.
И пусть эти учебные центры представляли собой мактабы и медресе при мечетях, но в них преподавали, по воспоминаниям известного дагестанского ученого XIX века, юриста и правоведа Абдурахмана Казикумухского, множество предметов, от риторики до математики. Само собой разумеется, что также преподавался и курс богословских наук. И результат такой образованности давал свои плоды.
 
Восхищенные французы установили в городе Авиньоне памятник жителю Дербента Кел-Балаю Гусейну. Этот памятник стоит рядом с памятником Альтену, пионеру разведения марены во Франции. По некоторым данным именно Кел-Балаю Гусейну удалось то, чего не смогли передовые европейские биологи – акклиматизировать индийское растение марену к условиям европейских широт, которое раньше завозилось в Европу морем и стоило очень дорого.
Известный русский востоковед профессор И.Ю.Крачковский, изучая арабоязычные материалы средневекового Дагестана, приходил в восторг. В своей книге «Над арабскими рукописями» он с удивлением пишет, что только в Дагестане сохранился «…арабский литературный язык, умерший в живой речи у себя на родине; здесь он жил полной жизнью не только в письменности, но и в разговоре… Здесь развилась и плодоносила мощная боковая ветвь арабской литературы, параллели которой нельзя отыскать нигде больше…».
 
Но вот то, что пишет о нас профессор Казанского университета Эйхвальд Э.И., заставляет задуматься даже скептиков, не признающих обучение в религиозных школах за образованность.

В 1824 году Эдуард Иванович, заведующий кафедрой в Казанском университете, совершил путешествие по Кавказу, результаты которого опубликовал в труде «Путешествие профессора Эйхвальда по Каспийскому морю и Кавказскому краю».
Эта статья с комментариями главного редактора Сенковского опубликована в 26-том томе журнала «Библиотека для чтения» от 1838 года. Предлагаем вашему вниманию небольшой отрывок его работы:
 
«На высоте гор непроницаемые туманы застилают солнце, и в этих пустынях всего легче сбиться с пути. Оттого, горские разбойники, как корсары на море, употребляют компас. Некоторые компасы их велики, с полфунта в поперечнике; другие напротив не более дюйма и удобно помещаются в кармане. Вместо магнитной стрелки употребляются в них две тонкие проволоки, выгнутые в середине коленом и сходящиеся кончиками. На доске означены по-турецки имена четырех боковых ветров, а не главных. Компасы эти употребляются у Лезгинов.
 
В нынешнее время, когда столько опытов делают над магнетизированием железа и столько пишут об истории компаса, когда небольшое сочинение покойного Клапрота увлекло мнение большей части ученных в пользу гипотезы, которая приписывает открытие компаса Китайцам, весьма любопытно было бы исследовать, какие средства употребляют Лезгины для сообщения проволокам магнитного свойства и давно ли им известно это изобретение.
 
Не только история компаса, но и электродинамическая теория, быть может, обогатилась бы новым фактом. Вот еще один прекрасный предмет для занятий образованного Русского на Кавказе, не считая множество других.
 
В новейшее время по распоряжению Горного Корпуса сделано несколько геогностических исследований в земле Хевсуров и Пшавов, но и географические сведения об этой части гор еще весьма неудовлетворительны; мы не знаем даже исток реки Самуры…».
Но, увы, этим пожеланиям профессора не суждено было сбыться. То затухая, то вспыхивая вновь, шла Кавказская война, в кавказской политике России верх брали взгляды, подобные ермоловским, а не мнения профессоров и ученых. Через год в Кубинской провинции вспыхнуло очередное восстание лезгин, и электродинамика вместе с историей компаса остались без лезгинского участия.
 
За 60 лет Кавказской войны в Дагестане погибли не только прежние наука и образование, многие малочисленные народы сами оказались под угрозой исчезновения. Поэтому просвещение на долгий период отошло на второй план, вплоть до тех пор, пока пламя стремления к знаниям и образованию вновь не зажег великий Гасан Алкадарский.

Магомед Шерифалиев

.

Корреспондентский корпус ФЛНКА