Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Секрет политической устойчивости многонационального Дагестана

Энвер Кисриев, заведующий сектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН

Сейчас, в очередной раз, вновь встает и активно обсуждается экспертами давний вопрос о пресловутом «национальном квотировании» при назначении на высокие политические должности в Дагестане. Сейчас это, по всей видимости, связано с недавней отставкой республиканского правительства и формированием нового. В таких случаях сразу всплывает «национальный вопрос», а, как говорил Расул Гамзатов, «язык всегда вертится вокруг больного зуба».

Для многих в требовании «национальных пропорций» видится «отсталость» или «дикость» политической культуры в нашей республике. Но это не правильный взгляд на вещи. К сожалению, истолкование актуального политического процесса, как правило, осуществляется в терминах книжной науки, взятой из общих учебников, описывающих «классические» схемы.

Я довольно долго и непосредственно изучал тот процесс радикальной трансформации, который начался в нашей республике в конце 80-х – начале 90-х гг. Это были очень непростые годы и мало людей, вспомнят их сейчас с удовольствием. И это будет совершенно справедливо. Тем не менее, надо признать, что Дагестан как социально-политическое целое с честью выдержал испытания, которые выпали тогда на его долю.

Казалось, что многонациональная республика должна развалиться по «национальным квартирам», что будут серьезные ссоры с соседями, что будут нарастать антироссийские ориентации, тенденции отделения и др. И обо всем этом у нас звучало тогда много всяких призывов. При этом и с юга, и с запада, и с севера от Дагестана - все подобного рода проекты практически воплощались в жизнь. Но Дагестан ничему такому не поддался. Дагестан, хотя и при очень высоком накале внутриполитической борьбы, сохранил устойчивость, единство, лояльность по отношению к центру и мирные отношения с соседями.

Этому должно быть объяснение. Объяснение этому в нашей традиционной политической культуре. С падением всякого административного контроля и власти из Москвы, которое мы явственно ощутили к 1989 году в республике начал проявлять себя внутренний механизм принятия и согласования решений. Возникшие у нас тогда:

Государственный Совет (высший исполнительный орган) из 14 человек по одному от каждой национальности;

процедуры выборов депутатов в Народное Собрание (парламент), в которых соблюдались принципы демократической выборности, но учитывались и пропорции национального представительства;

факт, что Дагестан, оказался, по сути, единственным субъектом разваливавшейся вслед за СССР Россией, который так и не принял своей «Декларации о суверенитете» - все это выразило тогда коллективную мудрость дагестанского социума.

Представление об общественно-политической отсталости традиционных институтов власти и управления в Дагестане – предрассудок. Наши традиции договоренностей и согласований, реализация принципов социальной легитимации решений оказались на высоте тех проблем, с которыми столкнулся тогда Дагестан не по своей вине.

В Дагестане сложился баланс новых политических сил, который удерживался в относительном равновесии, при непрестанной и ожесточенной борьбе сплоченных, хорошо нам известных, группировок. Власть среди людей никогда и не куда не исчезает. Крах власти коммунистической Москвы стал быстро заполняться новыми силами. Мы помним это время – время, названное людьми «беспределом» - это и был процесс зарождения новых структур власти.

Хорошего во всем этом было мало, но так развивается исторический процесс. Те, кто изучал глубоко историю человечества, знают, что «тихие заводи», в которой мы жили в «эпоху застоя», встречаются очень редко.

Политические решения нельзя откладывать на потом, они требуют реализации «здесь и сейчас». Кто не может принимать правильные решения и в нужное время, тот доводит страну до краха. Институты власти, формировавшиеся стихийно с начала 90-х гг. в Дагестане и закрепленные Конституцией РД 1994 года – продукт традиционной политической культуры дагестанцев в условиях, когда им самим надо было решать свои очень непростые проблемы.

Не забывайте, что южнее Дагестана разразилась жесточайшая война между двумя кавказскими народами, разрешения которой никто не видит даже в отдаленной исторической перспективе. За Кавказским хребтом в Грузии наши соседи опрокинулись в свирепый национализм при Гамсахурдии, когда по национальному признаку выгоняли из своих домов крестьян, живших на своей земле более 150 лет. В соседней республике сначала «мирно разошлись» два родных друг другу народа – чеченцы и ингуши. А потом под знаменем «независимости и суверенитета» начался политически процесс, приведший народ к катастрофе. А чего стоил конфликт в Пригородном районе Осетии между осетинами и ингушами.

А Дагестан, который по учебникам политологии, вроде, первым должен был опрокинуться в межнациональную свалку, развалиться и заодно перессорить между собой все соседние народы, проявил стойкость.

Институты власти, созданные тогда дагестанцами, были механизмом, рожденным традиционным политическим этосом наших народов, возродившимся в условиях политического вакуума и хаоса. Они были какими-то очень не похожими на то, что мы можем прочитать в политических букварях. Они вызывали недоумение.

Между тем, дагестанцы тогда вслепую выработали политический механизм демократического устройства, который в социологии к тому времени уже получил название «consociational democracy». Правильней всего перевести это понятие как «сообщностная демократия», поскольку в российском дискурсе «общностью» называют, прежде всего, «этническую общность». Но у нас его чаще всего переводят как «согласительная демократия». Это отличная от классического образца буржуазной демократии модель политических институтов в многосоставном (полиэтническом) обществе, когда именно эти традиционные общности, желающие сохранять свои особенности, получают политическое представительство в институтах власти. Причем это представительство обеспечивает такой же политический плюрализм, какой в стандартных «национальных» государствах выполняют политические партии.

Многие выдающиеся современные политологи исследовали этот феномен и находили его очень перспективным и чрезвычайно эффективным в обеспечении демократических свобод и прав личности. Между прочим, в Дагестане до сих пор существует свобода слова, которая не снилась в большинстве регионов России. В Дагестане до сих пор пробивают себе дорогу подлинные институты гражданского общества, о которых даже не помышляют в таких «цивилизованных» местах России, как станица Кущевская и прочее, прочее, прочее. Все это результат «consociational democracy», сложившейся у нас стихийно, вне высоколобых учений.

Поэтому я сторонник процедур «этнического паритета» в институтах власти нашей республики. Кто разглагольствует о том, что выбирать надо не по национальности, а по способностям, тот лукавит. У всех дагестанских народов, даже самых маленьких, сейчас есть достаточно достойных люди, способных занять весь Олимп политической власти в республике. Надо просто понимать, что политический этос (этические предпочтения) дагестанца требуют социальной легитимации органов власти, а в природе этой легитимации большое место у нас – дагестанцев занимает справедливое национальное представительство.

.

ФЛНКА

Поделиться

Возможно Вам будут интересны:

Министерская чехарда в Дагестане

Кисриев: отставка правительства Дагестана говорит об углублении противостояния между элитами республики

Энвер Кисриев: При Абдулатипове в Дагестане сохранится нацквотирование

Энвер Кисриев: в Дагестане заговорили о войне

Дагестанцы разочарованы в выборах и в политике

Комментарии (5)
Комментарий #5, дата: 31 июль 2013 02:36

Разумеется, я тоже сторонник этнического паритета. Только я сторонник СПРАВЕДЛИВОГО ПАРИТЕТА, с учетом интересов лезгинского народа. Вот его-то, справедливого для лезгин паритета тогда не было, что бы ни говорил Кисриев. Нет его и сейчас.


Комментарий #4, дата: 31 июль 2013 02:35

После спешно удаленной кем-то статьи (зачем???, верните ее назад!), в которой Кисриев проявил просто трогательную заботу о национальном самочувствии даргинского народа, ученый продолжил высказывания на тему национально-государственной специфики Дагестана. В новом материале автор дает высокую оценку политической системе республики, сложившейся в конце 80-х - 90-х гг. 20 в. Автор продолжает упорно гнуть свою линию и доказывает эффективность созданных тогда государственных институтов власти, а также позиционирует себя "сторонником процедур этнического паритета" в институтах власти РД. Разумеется, в его, Кисриева, понимании этого "паритета".
На мой взгляд, Кисриев, как один из лидеров ФЛНКА, обязан был посмотреть на проблему через призму того, ЧТО эта система принесла лезгинскому народу. Ровным счетом НИЧЕГО! В конце 80-90 гг. положение лезгин в системе власти не только не улучшилось по сравнению с советским временем, а значительно ухудшилось. О каком "механизме демократического устройства" пишет автор? Созданный тогда приснопамятный Госсовет выполнял роль ширмы для авторитарного режима власти Магомедали Магомедова. Никакой коллегиальности принятия решений не было и в помине. Членами Госсовета становились, как правило, выдвиженцы самого Магомедова, люди, полностью от него зависящие и преданные лично. Они были готовы подмахнуть любое решение Председателя Госсовета, включая изменения Конституции "под себя"! Фактически, это была диктатура Магомедова, а обывателям впаривалась мысль о том, что все 14 членов Госсовета реально влияют на принятие решений. Неужели Кисриев хочет всерьез уверить читателей в том, что члены Госсовета, скажем, от лезгинского народа (Б. Ахмедов, Ш. Рамазанов) отстаивали интересы лезгин в жарких спорах с Дедом?? Не лучше обстояло дело и с другими.
Относительный мир в Дагестане сохранился не благодаря, а вопреки политике Деда. Все, что он ни делал, он делал в целях сохранения и упрочения собственной власти. Ничего позитивного лезгинам та система не принесла. Наоборот, лезгин продолжали ущемлять везде, где это возможно. В "новом балансе политических сил", о котором пишет Кисриев, роль лезгин была сведена к минимуму. Здесь нам нечем похвалиться. Совершенно непонятно, ЧТО вызывает такой восторг и воодушевление Кисриева в оценке тех тяжелейших для лезгин лет. Не могу вспомнить какой-либо позитив для лезгин из обозначенного периода. Наша интеллигентность, неконфликтность, честность, словом, все наши достоинства обернулись нам же во вред, ибо бал правило зверье, вскормленное тогдашней властью. Одно сплошное наступление на лезгин в кадровом вопросе, потери в политической, экономической, социальной сфере и во многом другом. Лезгины с их добродетелями оказались просто не готовы к стремительным общественным изменениям, происходившим в те годы. На этом фоне выглядят странными оценки Кисриевым тогдашнего положения дел. 


Комментарий #3, дата: 29 июль 2013 22:46

а предыдущую статью энвер фридовича видимо удалили и заменили этой более обширной. Хотя суть мало изменилась


Комментарий #2, дата: 28 июль 2013 12:09

Ничего не понял. 
Интересно было бы прочесть эту статью ,  если бы автор все это высказал в двух , максимум в трех предложениях? 


Комментарий #1, дата: 27 июль 2013 17:30

Честно говоря, в статье ничего кроме оправдания багировщины-данияловшины устами своих же лезгинских политиков не нашел. Печально.

 






Официальный сайт FLNKA.RU © 1999-2021 Все права защищены.

Российская Федерация, г. Москва

Федеральная лезгинская национально-культурная автономия