Жизнь за лезгинский язык
Вспоминаем жизнь и творчество выдающегося ученого Гаджибека Гаджибекова
Раздел: 
Мы в этот день предлагаем Вам вспомнить выдающегося лезгинского ученого Гаджибека Гаджибекова, отдавшего свою жизнь во имя спасения и развития лезгинского и других дагестанских языков.
Жизненный путь
Известный лезгинский журналист и литературовед Гаджибек Ахмедханович Гаджибеков (лезг.: Гьажибегрин Гьажибег Агьмедханан хва) родился 11 марта 1902 года в Ахтах. Учился в местном Ахтынском двухклассном училище, однако после смерти отца был вынужден наняться в батраки, чтобы прокормить свою семью и себя.
В 1920 году молодой Гаджибеков едет в Темир-хан-Шуру для продолжения учебы, там он принимает активное участие в революционной борьбе, вступает в ряды компартии. В этом же году ему удается попасть в Москву, где он устраивается курсантом Главного управления сельскохозяйственной промышленности Народного комиссариата земледелия СССР, затем учится в университете трудящихся Востока.
С 1923 по 1926 год Гаджибеков являлся студентом Университета имени Свердлова — первой партийной школы страны, где читали лекции такие крупные партийные и государственные деятели, как Сталин, Ярославский, Луначарский, Орджоникидзе и другие.
Трехлетняя учеба в престижном вузе страны позволила Гаджибекову пополнить свои знания и стать высококлассным специалистом. Здесь он проявил интерес к научным проблемам, занялся вопросами лезгинской литературы, развития языка и письменности.
Свои научные изыскания он умело сочетал с периодическими поездками в Южный Дагестан, собиранием произведений устного народного творчества и классиков лезгинской литературы, обсуждением на местах вопросов языка и письменности.
Именно в этот период Гаджибеков начинает заниматься ученой деятельностью. Началось все со сбора произведений лезгинского фольклора и литературы. По возвращению в Дагестан он вновь взялся за работу, которую начал еще в Ахтах – составлением лезгинского алфавита на латинице.
Создание лезгинского алфавита и продвижение его в массы
В 1928 году Гаджибек Гаджибеков создает первые лезгинский и табасаранский алфавиты на латинской графической основе. Кроме того, им подготавливаются первые школьные учебники по родному языку и литературе. Гаджибеков продолжает активный сбор произведений народного творчества, а также изучение творчества лезгинских поэтов и писателей. В 1927 году им был составлен и издан сборник «Стихи лезгинских поэтов».
В предисловии сборника написано: «В десятую годовщину Великой Октябрьской революции 200-тысячный лезгинский народ остается без родной письменности. Несмотря на сопротивление некоторых наших земляков, дело создания собственного алфавита будет продвинуто вперед. И первым опытом в этом направлении является издаваемый сборник «Стихи лезгинских поэтов».
Впервые в истории лезгин произведения Етима Эмина («Соловей», «Тезка», «Бесхвостый бык»), Сулеймана Стальского («Соловей», «Судьи», «Муллы», «Свобода», «На смерть Ленина») были опубликованы печатным способом. «Неграмотные люди, - вспоминал писатель Зияудин Эфендиев, - не верили Гаджибеку, когда тот, открыв книгу, читал стихи Етима Эмина». «Разве можно читать на лезгинском языке?» - удивлялись они.
Гаджибек Гаджибеков становится инициатором первой конференции лезгинских поэтов, проведенной в Касумхюре в августе 1927 года. По заявлениям газеты «Красный Дагестан», она имела большое значение: сделан первый шаг в выявлении и собирании творчества народных масс и объединении литературных сил Южного Дагестана. Отметим, что Гаджибеков выступил организатором и основным докладчиком на этой конференции.
Литературная деятельность
Кроме просветительской, организационной и общественной, Гаджибек Гаджибеков активно трудился и на ниве литературной деятельности. В Махачкале им были написаны и изданы пьесы "В когтях адата" (1928) и "Колхоз" (1931).
Гаджибеков внимательно следил за развитием литературного процесса, поддерживал молодые дарования, ярким показателем чего явился подготовленный и изданный им сборник "Первые шаги", вобравший в себя стихотворения многих молодых поэтов.
В 30-х годах в своих устных и печатных выступлениях Гаджибеков призывал бережно собирать, хранить, пропагандировать художественное наследие прошлых времен, писать историю литератур народов Дагестана. В этом деле он сам показал блистательный пример, издав "Избранные произведения" сначала Етима Эмина, а затем Сулеймана Стальского.
Нельзя не вспомнить об отношениях Гаджибекова с великим лезгинским поэтом Сулейманом Стальским, составляющих особую страницу в жизни ученого. Именно ему принадлежит честь открытия для Дагестана и страны этого мастера художественного слова.
Гаджибек Гаджибеков, чувствуя силу огромного таланта и творческий потенциал Сулеймана Стальского, делал все, чтобы ни один стих, ни одна его строка не потерялись, не жалел времени и сил, чтобы их собрать.
В своей книге «Жизнь, прожитая набело» писательница Наталья Капиева вспоминала: «Ученый-лингвист Гаджибек Гаджибеков под диктовку Стальского записывал его песни, начиная от созданных в 1900 году. Записи длились часами. Иногда целыми днями. Сулейман помнил наизусть тысячи своих строк».
Ощутив мощь таланта Сулеймана Стальского, Гаджибеков выступил категорически против оценки его творчества как ашугского. В своей статье «Народный поэт Сулейман Стальский», опубликованной «Дагестанской правдой» 21 апреля 1936 года, он отмечал, что у многих наших писателей сложилось неверное представление о Сулеймане, как об ашуге. «Сам Стальский неоднократно выражал энергичный протест против именования себя ашугом. И он прав. В самом деле, Стальский - поэт, и ашугом он никогда не был», - подчеркнул Гаджибеков.
Одним из главных проектов Гаджибека Гаджибекова является первое периодическое печатное издание на лезгинском языке - «ЦІийи Дуьнья», дебютный выпуск которого вышел 21 июля 1928 года. В течение трех последующих лет Гаджибеков руководил редакцией, выпуская газету сначала раз в неделю, позже 3 раза в неделю, доведя тираж до 6 тысяч экземпляров.
Также он стоял у истоков литературно-художественного журнала «Яру гъед» (Красная звезда), и общественно-политической газеты «Коммунист маариф» (Коммунистическое просвещение), которые также издавались на лезгинском языке.
Все эти годы параллельно с практическим внедрением в жизнь лезгин новых лезгиноязычных проектов и реалий, Гаджибеков активно занимается собственным образованием и продвижением в научной сфере.
В 1930-е годы Гаджибек Гаджибеков работал заведующим сектором языков и одновременно заместителем директора Института национальных культур. Позже он возглавил этот институт.
Борьба с тюркизацией Дагестана
Аналитический ум Гаджибекова не мог согласиться с несуразным решением Дагобкома партии 1923 года «О языке и национализации советского аппарата», согласно которому в республике был взят курс на создание единого государственного тюркского языка для всех дагестанских народов.
Гаджибек Гаджибеков видел, что подавляющее большинство населения, в том числе и лезгины, не владели этим языком, и поэтому он поставил перед собой задачу - сделать все, чтобы поднять роль родных языков и создать научно-разработанную письменность для лезгин. В те сложные времена это был достаточно рискованный шаг, ибо он противоречил официальной политической установке.
В решении этих проблем большую роль сыграл созданный в 1925 году в Москве кружок студентов - лезгин, обучавшихся в ряде столичных вузов. В него входили Юсуф Герейханов, Камалудин Гамзабеков, Магомед Исаков, Ахмед Тагиров, Зияудин Эфендиев, Шарабудин Мейланов, Исамудин Урдуханов, Хасбулат Аскар-Сарыджа, Сейфудин Шихалиев, Шахбаз Шайдабеков, Салих Мусаев и некоторые другие. «Мы договорились, - вспоминал позже Гаджибеков, - кого привлечь к этой работе и не обнародовать эту идею, пока количество наших сторонников не увеличится».
Работа московского кружка была до того плодотворной и заметной, что она была отражена в «Литературной энциклопедии», изданной в Москве в 1932 году. В ней писалось: «В истории собственно лезгинской письменности следует отметить еще один промежуточный момент - работу «лезгинского кружка» в Москве (1925-1926), результатом которого явилась брошюра с проектом практического алфавита лезгинского языка на основе латинской графики».
На одном из общих собраний кружковцы решили написать письмо председателю ДагЦИКА Нажмудину Самурскому, посоветоваться с ним по поводу овладевшей студентами идеи. Такое письмо было написано Гаджибековым и отправлено адресату 25 января 1925 года. Оно заканчивалось словами: «Я обращаюсь к Вам как к старшему, больше знающему товарищу с просьбой сообщить нам свое авторитетное мнение по затронутому вопросу».
Вскоре ответ был получен, как сообщил студентам Гаджибеков, «ответ полностью я произвести не могу, но в основном сводился к следующему: создание письменности такой, как у аварцев, для лезгин, считаю, нужным и в этом направлении вашу работу поддерживаю».
Причины ареста. Смерть
Не останавливаясь на начатом, в том же году Гаджибек Гаджибеков отправил Нажмудину Самурскому второе письмо, которое позже - в 1937-1938 годах - было воспринято судебно-следственными органами с величайшим подозрением и которое явилось одним из «существенных улик» в обвинении Самурского и Гаджибекова.
Предлагаем вашему вниманию несколько выдержек из этого письма: «Мы решили не вводить в курс дела других студентов нашего землячества, зная заранее, что они нас будут обвинять в консерватизме, если можно сказать в «племенизме», чего я не желал бы слушать», «Прошу Вашего совета, как быть, легализовать ли нашу группу или оставить нелегальной? Я думаю до лета работать нелегально, а летом ребята с большим энтузиазмом будут работать по этой линии». Подлинник этого письма находится в уголовном деле Н. Самурского, а копия вложена в дело Г. Гаджибекова.
Приведенные выше слова вызвали особый интерес у следователей, которые из одного кривого слова могли «состряпать» дело, найти состав преступления и вынести обвинительный вердикт любому человеку. А здесь содержались «крамольные» слова: «связываемся с местами», «легализовать ли нашу группу или оставить нелегальной?».
О дальнейших шагах по раскручиванию письма Гаджибекова сообщает протокол его допроса от 16 марта 1940 года. На вопрос следователя "О какой нелегальной работе идет речь?" Гаджибеков дал следующие разъяснения:
«Наш кружок нелегальным является только в том смысле, что мы первое время не выступали открыто в печати и на общих собраниях дагестанского землячества, однако, эта работа велась открыто. Руководство мы получали от профессора Жиркова, который как специалист по лезгинскому языку был привлечен для составления проекта алфавита. Кружок наш состоял при Комитете этнографических и национальных культур Северного Кавказа».
16 сентября Гаджибеков был арестован, а 17 сентября — обвинён в том, что «состоял членом контрреволюционной троцкистско-националистической организации». Жену учёного Зулейху Султанову выселили из квартиры, исключили из пединститута и комсомола, она вынуждена была выехать в Баку. Во время нахождения Гаджибекова в тюрьме его избивали, требуя признаний, оказывали моральное и физическое воздействие, но он не признал себя виновным.
11 июня 1940 года особый совещательный орган при НКВД СССР постановил: «Гаджибека Гаджибекова за участие в антисоветской националистической организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет, считая срок с 16 сентября 1937 г.» Он был отправлен на место постоянного заключения в город Котлас, затем в посёлок Кожва у станции Печора Коми АССР, где его 5 января 1941 года убили заключенные-рецидивисты.
18 мая 1959 года Гаджибеков реабилитирован военным трибуналом СКВО «за отсутствием состава преступления».
В итоге, за свой короткий век (на момент смерти ученому не было и 39 лет) Гаджибек Гаджибеков вырос в личность, о которой с уверенностью можно говорить как о выдающемся лезгине, которым должен гордиться лезгинский народ и уважать остальные народы Дагестана, поскольку он в буквальном смысле отдал свою жизнь ради существования горских языков Восточного Кавказа.
Статья основана на материалах из открытых онлайн источников
Корреспондентский корпус ФЛНКА
Советуем Вам зарегистрироваться, чтобы быть полноправным юзером нашего сайта.
Возможно Вам будут интересны:
Комментарии (2)
