Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Рамазана Абдулатипова считают временной и переходной фигурой

 

 

Кто возглавит Дагестан? Этот вопрос еще недавно чрезвычайно волновал и нервировал чиновный люд в Махачкале. Нервно обзванивая московских покровителей, они хватались за любую информацию. На фоне неизвестности им нужно было сделать правильные политические ставки. Ошибка могла стоить им карьеры. Для полной готовности присягнуть Абдулатипову после его сенсационного заявления не хватало лишь указа Путина. Подробности читайте в материале «Кавказской политики».

Должностные лица перед дележом

Десять дней в социальных сетях и СМИ продолжалась информационная война. Война всех против всех – так обычно говорят сторонние наблюдатели. Сторон конфликта вокруг дележа «хлебных мест» в Дагестане много, но в данной ситуации противоборствующие силы разделились на две политические партии. Это партия «Уходит» и партия «Остается».

Обе партии с переменным успехом пускали слухи и контрслухи. В «войне нервов» сливки снимали операторы сотовой связи, чьи сети перегружены и работают на пределе своих возможностей.

27 января в воскресенье вечером Рамазан Абдулатипов, приход которого партия «Уходит» муссировала все это время, заявил «Кавказской политике» о своем назначении. Многие это восприняли как свершившийся факт. Кто бы не стал верить политическому аксакалу? И вряд ли столь опытный политик, чувствующий ответственность перед своей малой родиной, стал бы делать подобные заявления в целях популизма.

Его заявление вызвало очередное брожение в муниципальных и республиканских кулуарах власти. Для бюрократии эта ночь была бессонной. От количества мобильных звонков сети операторов «Билайн», «Мегафон», «МТС» перегружены, разговоры срываются, звонки не доходят. Многие чиновники, начиная от офисного планктона и заканчивая министрами, сидят на телефонах. Как бы не пришлось сидеть на чемоданах. А ведь и посадить могут. Потому дагестанский аппарат власти вместе с чиновничьими апартаментами напоминает большую фондовую биржу. В роли брокеров люди нервно кричат в телефоны, добывают информацию, пытаются вовремя сделать правильные политические ставки, угодить кому надо.

Шеф повара меняются, меню остается

Но подавляющее большинство дагестанцев, у которых нет интернета, не ловит 3-Джи, которых нет в Фейсбуке или Твиттере и, наконец, которые не причастны к бюджету, спали спокойно. Многие настолько прониклись недоверием к власти, что в замене одного руководителя на другого не видели ничего хорошего. Настроения, существующие в обществе, можно оценить одной фразой: «Шеф-повара в очередной раз меняются, меню для бюрократии остается».

В основном в информационной войне участвовали блогеры, имеющие отношение к бюджету. Против заявления Абдулатипова партия «Остается» приводила контрдоводы о том, что официального документа – Указа Президента РФ нет. Также сливали компроматы на Абдулатипова, в частности «Открытое письмо студентов МГУКИ о дагестанском беспределе». В Дагестане, где люди живут совсем по другим понятием о беспределе, такой компромат могут воспринять как рекламу.

Пока непонятно, почему Абдулатипов сделал свое сенсационное заявление вчера, после того как к нему позвонил Максим Шевченко.

Кто же являются активистами противоборствующих партий? Это люди, которые умеют писать – клерки, журналисты. За «Уходит» выступают те, кого оторвали от бюджетной соски. Сторонники «Остается» – те, кто недавно присосались к бюджету или не отрывался от него. Сейчас основным оружием противоборствующих сторон является информация и дезинформация. При дележе портфелей эта война может перерасти в войну компроматов и разоблачений, столпотворений и сходов родственников отставленных чиновников.

Политические просчеты, которых не прощает время

Рамазана Абдулатипова считают временной и переходной фигурой. В пользу этого говорят возраст, ему 67 лет, отсутствие команды и оторванность от дагестанского политического быта. Но реально его можно оценить только после вступления на должность ИО президента республики. Народ будет его оценивать по кадровым решениям. В этом и его плюс, что не обременен кулуарными обязательствами. Может избавиться от министров и выразить недоверие муниципалам, от которых люди ничего хорошего не ждут.

Если все останутся на своих местах, обыватели будут в том же духе аполитичны. Поддержку народа в любой форме, даже на прямых выборах от народа, Абдулатипов получит, только если почистит аппарат и выразит недоверие главам, где ситуация крайне тяжёлая. В противном случае он будет полностью зависим от административного ресурса муниципалов и республиканского аппарата, и оторван от народа. Когда в 2006 году был назначен Муху Алиев, резко повысилась митинговая активность в районах и городах. Люди требовали снятия глав муниципалитетов, монополизировавших власть и бизнес.

Активность сошла на нет, когда главы остались на своих местах и начали давить и выдавливать местных активных оппозиционеров.

Магомедсалам Магомедов тоже оставил большинство чиновников на своих местах и также стал их заложником. Отсутствие громких или тихих увольнений считают главной ошибкой как Алиева, так и Магомедова. Но с другой стороны, революционные кадровые решения могли обострить и без того сложную обстановку. Магомедову досталось тяжёлое наследство. В 2009-2010 годах наблюдался всплеск криминальной и террористической активности. Кроме того, у многих министров и муниципалов есть своя «крыша» на федеральном уровне. И их не так просто уволить.

Бизнес и бюрократия – близнецы и братья

Сейчас все в один голос говорят, что власть законсервирована, она нуждается в обновлении. Мало того, что нет ротации кадров. Бюрократический аппарат в дотационном регионе раздут. У чиновников тоже высокая рождаемость. Извините за тавтологию, но это правда жизни. Все дети чиновников рождаются чиновниками и умирают чиновниками, не уходя на пенсию. Некоторые бюджетные учреждения, если не отнимут, переходят от отца к сыну, от мужа к жене, и т. д. И за все последние годы бюрократический аппарат только увеличивался.

Когда назначили Муху Алиева, он сократил количество министерств с 17 до 14. Но потом создал много других ведомств, чьи полномочия порой противоречили Конституции и федеральному законодательству. И прокуратура опротестовывала указы о создании комитетов и министерств. К примеру, часть полномочий комитета по лесному хозяйству противоречили федеральному законодательству. Алиев также создал президентские управления: контрольно-финансовое дублирует функции счетной палаты и Минфина, информационно-аналитическое… дублирует министерство по информационной политике… и т.д.

В республике есть агентство по туризму, но туризма нет, есть агентство по инвестициям, но инвестиций тоже нет, есть министерство промышленности, но как таковой промышленности тоже нет. Если не считать несколько оставшихся, но морально устаревших советских заводов и несколько инновационных предприятий. Народные промыслы умирают, но есть комитет по их поддержке. Малый бизнес в тени, не понятно, как комитет по поддержке малого бизнеса его поддерживает. Возможно, стимулирует выход из тени. Но доля легальных предприятий не велика.

Многие легальные бизнес-структуры аффилированы с бюджетом, получают заказы, льготы, дотации, гранты, преференции благодаря чиновникам, которые находятся в доле. Здесь Дагестан не сильно отличается от остальной России. Бизнес и бюрократия либо близнецы и братья, либо муж и жена. Но такая ситуация в дотационном трудоизбыточном регионе приводит к крайне негативным последствиям.

Свобода слова или информационная война кланов?

Возьмём для примера СМИ. Они должны быть независимы от бюджета. Но фактически нет ни одного издания, которое не финансируется из бюджета. В республике сотни республиканских и муниципальных СМИ и телеканалов. По 131 Закону муниципалитеты не имеют прав иметь свое телевидение, лишь печатный орган. Но многие муниципалитеты имеют холдинги – свое телевидение и газету. И кадры там формируются, как и во всей бюрократии, по степени родства и знакомству. Поэтому профессиональные журналисты в Дагестане долго не задерживаются.

Многими СМИ руководят вообще не журналисты, а чиновники. Частных газет в республике не много. Это «Новое дело», «Свободная республика», «Черновик», «Жизнь»… Но и они, согласно публикациям в СМИ, получают поддержку из бюджета. Самым независимым является «Черновик». Это издание живет за счет рекламы, поскольку более десяти тысяч экземпляров тиража, учитывая еще и возврат, не могут окупить расходы газеты. Но газета рекламирует не только бизнес-структуры. В коммерческом вкладыше периодически выходят полосы об успехах работы глав МО. И муниципалы за свою рекламу оплачивают, естественно, не из своего кармана, а за счет того же бюджета.

Поговаривают, что в случае смены власти в министерстве по информационной политике и массовым коммуникациям и подведомственных бюджетных СМИ произойдут кадровые изменения. Часто свободу слова в Дагестане путают с информационной войной между кланами. В случае смены власти на телеканалах и в республиканских изданиях начнется чистка.

Возможно, попытаются избавиться от тех, кто поддерживал и проводил политику пока еще действующего президента. А также начнется борьба за рекламный рынок. Нередко рекламу получают по «телефонному праву». А боле года назад от РИА «Дагестан» муниципальные организации и бюджетные учреждения получили письма, что их работу будут освещать, в том числе, и на платной основе. Тогда это вызвало недовольство других, в том числе и частных СМИ. Такая же борьба за «хлебные места» будет происходить и в других ведомствах.

Кавказская политика

Дайджест