Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

Сядут все: поможет ли ужесточение законов побороть терроризм

«Антитеррористический акт», со статьями о котором вышли большинство утренних газет, традиционно напугал блогеров и не понравился либеральным экспертам, но так ли предполагаемый законопроект страшен, как его малюют?
Также не следует забывать, что у «акта» еще впереди три чтения в Госдуме, в ходе которых, хочется надеяться, из пакета законопроектов будут убраны все несоответствия и двусмысленности. Попробуем разобраться, что же предлагают добавить в антитеррористическое законодательство депутаты всех четырех фракций.
Про терроризм
Непосредственно терроризма касаются поправки в статьи 205 («Теракт»), ст. 205.1 («Содействие террористической деятельности»), ст. 205.2 («Публичные призывы к террористической деятельности или публичное оправдание терроризма»), ст. 205.3 («Обучение террористической деятельности»), ст. 205.4 («Организация террористического сообщества и участие в нем»), ст. 205.5 («Организация деятельности террористической организации и участие в ней»), ст. 206 («Захват заложника»), ст. 211 («Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава»), ст. 277 («Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля»), ст. 278 («Насильственный захват власти»), ст. 279 («Вооруженный мятеж»), ст. 360 («Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой»). Оказывается, по этим статьям до сих пор можно давать условные сроки или приговаривать к исправительным работам. В «антитеррористическом акте» предлагается оставить только один вид наказания по всем вышеуказанным статьям – лишение свободы.
Безусловно, возможность условного наказания за терроризм выглядит странно – и никаких вопросов о правильности принимаемых изменений в законодательство быть не может. А вот ужесточение наказания по статье 360 может быть истолковано двояко – несколько лет назад студенты из Центральной Африканской республики захватили свое посольство – дипломаты не перечисляли деньги на оплату их обучения. А в октябре прошлого года погром в своем посольстве устроили студенты из Нигерии – по той же причине. Нигерийцы были оштрафованы в соответствии с административным кодексом, а студенты из ЦАР вообще отделались предупреждением. Теперь же их придется посадить на пять лет.
Также вполне логичным смотрится ужесточение наказаний разнообразным пособникам террористов – вплоть до пожизненного заключения. Это статьи «Обучение террористической деятельности» (сейчас срок заключения составляет от 5 до 10 лет); «Организация террористического сообщества и участие в нем», «Организация деятельности террористической организации и участие в ней» (сейчас от 15 до 20 лет); статья «Организация незаконного вооруженного формирования» (сейчас от 3 до 10 лет); ч. 3 статьи «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава» (сейчас от 8 до 15 лет); в статью «Содействие террористической деятельности» добавляется ч. 4, предусматривающая ответственность за организацию финансирования терроризма, и по ней также возможно пожизненное заключение.
То есть пугать смертников смертной казнью депутаты всё-таки не будут. А вот «духовные вожди», финансисты, взрывотехники и прочие специалисты, без которых теракт невозможен, теперь будут рисковать провести всю жизнь за решеткой, причем не в общих с другими преступниками зонах, где они вполне успешно вербовали себе сторонников, а в специальных, откуда живыми никто не выходит.
Проблема может быть опять-таки в возможных злоупотреблениях. Скажем, считать ли «обучением террористической деятельности» публикацию «Поваренной книги анархиста», где рассказывается о производстве взрывчатых веществ? А гиперссылку на текст этой книги? А книга Эрнесто Че Гевары о партизанской войне – является обучением терроризму или это исторический документ? На все эти вопросы хорошо бы получить ответы от Верховного суда до начала правоприменительной практики по этим статьям.
В целом, ужесточение наказания за терроризм мало взволновало общество. Если нынешние 10-20-летние сроки не могут предотвратить взрывы в городах, то сможет ли это сделать пожизненная изоляция пособников террористов? А к себе подавляющее большинство граждан России эти статьи никак применить не могут.
Про интернет и про деньги
Гораздо больший резонанс вызвало предполагаемое ужесточение финансового законодательства, особенно в сфере электронных платежей и безналичных переводов. Это снижение лимитов по переводу денег с использованием неперсонализированных платежных средств, например, интернет-кошельков (Яндекс-деньги и аналогов) и предоплаченных платежных карт. Сейчас ограничение – 40 тысяч рублей в месяц, будет – 15 тысяч рублей. Некоторые фрилансеры, получающие зарплату через «Яндекс-деньги» уже начали вещать о смерти рынка фриланса, не обратив внимание, что речь идет лишь о неперсонализированных платежах. А персонализировать «Яндекс-кошелек» — дело довольно быстрое и не особо хлопотное. Так что вряд ли эта мера ударит непосредственно по террористам, но вот мелким интернет-мошенникам жизнь явно затруднит.
Также вряд ли станет серьезной помехой финансированию незаконной деятельности снижение подотчетной суммы перевода из-за рубежа для НКО с 200 до 100 тысяч рублей. Скорее, добавится работы бухгалтерам некоммерческих организаций.
Вообще, по-хорошему, этот законопроект стоило бы принимать в комплекте с более серьезным, чем сейчас, ограничением на сумму возможной покупки за наличные чем сейчас – с одной стороны, и с более серьезным стимулированием отказа от кэша – с другой. Сейчас в провинциальных магазинах многих федеральных сетей купить что-либо по безналичному расчету невозможно. А в несетевых даже в Москве далеко не все предприниматели озаботились установкой терминалов безналичной оплаты. В результате Россия находится на одном из первых мест в мире по объему наличности на руках у граждан. В большой куче «белой» наличности замаскировать «серую» и даже «черную» гораздо проще, чем сделать то же самое в интернете, да и вообще в системах безналичного расчета.
И еще один важный момент – много раз начинались разговоры о необходимости российской системы безналичной оплаты – ведь сейчас все наши безналичные расчеты практически полностью зависят от управляемой из Сан-Франциско компании Visa или от Mastercard, чья штаб-квартира расположена в Нью-Йорке, а расчетный центр – в Сент-Луисе. Единственная альтернатива американцам — крупнейшая по числу выпущенных карт китайская национальная платежная система UnionPay пришла в Россию только в сентябре прошлого года. А все разговоры о российской национальной платежной системе остаются только разговорами. Может быть потому, что расчетным центром Mastercard в России является Сбербанк?
Поэтому идея депутатов бороться с анонимными интернет-платежами, которые и без того были довольно скромными, на фоне миллиардов рублей наличных рублей, практически бесконтрольно переходящих из рук в руки, выглядит стрельбой из пушки по воробьям. Не говоря уж о том, что все российские безналичные платежи контролируются и мониторятся за океаном.
Гораздо менее важным выглядит намерение заставить интернет-провайдеров хранить информацию полгода. Во-первых, как справедливо отмечают многие эксперты, вовсе не факт, что транснациональные корпорации, особенно те, для кого Россия не является основным рынком, пойдут на этот шаг. А такие компании как Google или Facebook и сейчас предоставляют информацию по первому же запросу российских спецслужб.
Так что единственное, что изменится – провайдерам придется потратиться на закупку новых серверов для хранения информации. Возможно, доступ в интернет подорожает на пару-тройку процентов. Увеличит ли это безопасность – сказать сложно. С одной стороны, после откровений Сноудена стало понятно, что американская система мониторинга информации накрывает весь мир, включая прослушку лидеров вполне дружественных США стран. С другой, после теракта в Бостоне стало понятно, что и эта система не является панацеей.
Про силовиков
Революционным предложением является наделение сотрудников ФСБ правом досмотра граждан и автотранспорта. Не сказать, что раньше отсутствие этого права им сильно мешало, но вызывало необходимость привлекать сотрудников МВД к проводимым операциям. То есть, с одной стороны, увеличится оперативность работы чекистов и уменьшится возможность утечек информации. А с другой – возрастет бесконтрольность сотрудников ФСБ, появится больше возможностей для злоупотреблений. Также весьма велика вероятность обострения «войн спецслужб» — получившие больше прав чекисты получат больше возможностей для давления на полицейских, а те, в свою очередь, смогут в случае «резонансных» преступлений с большим основанием «переводить стрелки» на ФСБ – мол, это их сфера, мы тут ни при чем.
Если возвращение сотрудникам госбезопасности права на досмотр граждан эксперты называют возвращением к советским нормам, то поручение главам регионов реализации госполитики в области борьбы с терроризмом, координации деятельности органов госвласти по противодействию терроризму, а также организации деятельности региональных антитеррористических комиссий – возвращение к реалиям 90-х годов. Тогда главы региональных управлений МВД назначались по согласованию с губернатором, и, по сути, подчинялись губернатору. Разрушение этой весьма коррупциогенной системы и восстановление вертикали власти было одним из основных достижений Владимира Путина во время его первого президентского срока
С другой стороны, кому, как не главе региона, к тому же, избираемому народом главе, отвечать за безопасность на вверенной ему территории? Реализация этой нормы закона станет серьезным испытанием для нынешней системы федерализма в стране, и сможет как усилить политический вес губернаторов, так и, в случае весьма вероятных скандалов и дележа полномочий, – скомпрометировать действующую практику дележа полномочий между региональными и федеральными чиновниками. А ведь есть еще и муниципальный уровень.
Про результат
Пока что результативность мер, предложенных нерушимым блоком единороссов, коммунистов, либерал-демократов и эсеров, представляется сомнительной. Неэффективность борьбы с террором вызвана не плохим действующим законодательством, а плохим исполнением действующих законов. Вряд ли в случае, если законы поменяются, а исполнители останутся прежними, что-то кардинальным образом изменится. Впрочем, вполне возможно, что законы «антитеррористического акта» принимаются, на самом деле, просто чтобы успокоить граждан, упростить работу силовикам и опустить ответственность за вероятные теракты с федерального на региональный уровень. Как реально бороться с терроризмом, не представляют себе ни депутаты, ни силовики.
Отметим, что другая депутатская инициатива – приравнять коррупционные преступления представителей правоохранительных органов к государственной измене – вызвала крайне негативную реакцию последних. Генерал-лейтенант МВД Александр Гуров саркастически заявил, что «если признать вымогательства, взятки, рэкет и шантаж посягательством на государство, то, во-первых, это правило должно коснуться и госчиновников, а во-вторых, на тех же основаниях к госизмене можно приравнять и «вредительские» законы, принимаемые депутатами».  
Кстати, отличная инициатива.

Кавказская политика

Дайджест