На Кавказе новый полпред, или истории свойственно повторяться?
Раздел: 
Известный журналист Орхан Джемаль со своим особым мнением о последних кадровых ротациях на Северном Кавказе. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Итак, на Кавказе новый полпред. Хозяйственника и экономиста Хлопонина сменил силовик, командующий объединенной группировкой ВВ МВД РФ на Северном Кавказе Сергей Меликов.
Смена полпредов в ЮФО, а затем и в особо выделенном СКФО отражает то, что в разное время думали в Кремле на тему «что нам делать с Кавказом».
Военный
Первые четыре года существования института «кремлевских комиссаров» регионом руководил Виктор Казанцев. Это, так называемый первый этап Второй чеченской: в Чечне идет полноценная война с танками, авиацией, тяжелой артиллерией. Управление регионом, по сути, военное администрирование, полпред — своего рода военный комендант. И эту роль исполнил человек, безусловно, военный, Виктор Казанцев. Весь его предшествующий профессиональный опыт – армейский: начал лейтенантом, командиром взвода, а полпредом стал, оставив должность командующего Объединённой группировкой федеральных сил на Северном Кавказе, совмещенную с должностью командующего Северо-Кавказским военным округом.
К 2004-му собственно армии на Кавказе делать было уже нечего, война перешла в фазу борьбы с партизанами-диверсантами, региону требовался уже не комендант, а политик. Политика подбирали долго, пробовался в этом качестве Владимир Яковлев, в прошлом губернатор Санкт-Петербурга. Несколько месяцев, проведенные им в полпредовском кресле, ничем выдающимся не запомнились.
Политик
Его сменил Дмитрий Козак, занимавший этот пост 3 года. Его главной идеей была новая кадровая политика. Козак провел ротацию в местных национальных элитах. Без сомнения, это было правильным решением. Прежние региональные «бароны» были настоящими феодалами, жившими по политической формуле обмен оммажа (заявления о лояльности Москве) на всевластье в своих ленах.
Нельзя сказать, что кадры козаковского призыва были лучше предшественников. Уровень воровства, коррупции, клановости принципиально не изменился, но изменился сам принцип. Это уже были всего лишь ставленники федерального центра, а не «бароны». Система сюзерен-вассал, сложившаяся в эпоху Ельцина, рухнула.
Однако, принцип принципом, но в Москве ждали, что Северный Кавказ должен превратиться в нормальный регион, хоть как-то вписывающийся в политическую, социальную, юридическую и хозяйственную систему России. А Северный Кавказ не превращался. Он оставался территорией беззакония. Мздоимство оставалось нормой жизни, а партизанщина расползалась из Чечни по всем сопредельным республикам.
Правоохранители
В 2007-м Козака сменил чекист Григорий Рапота, а менее чем через год его заменили прокурором Владимиром Устиновым. Стало хуже. Многочисленные и дублирующие друг друга спецслужбы превратились, по сути, в банды. Если до того можно было говорить о сращивании власти и криминала, то в этот период объединенные власть/криминал стали сращиваться с «лесом». То, что раньше было издержками оперативной работы, теперь стало эффективной формой политической и хозяйственной конкуренции в регионе. Именно правоохранители оказывали наиболее разлагающее действие на кавказское общество и ни одну из системных кавказских болячек они не излечили.
Хозяйственник
Власти страны решили, что вся проблема в экономике: можно ли требовать от региона, чтоб он был нормальным, если там нищета, безработица, перенаселенность. Из Южного федерального округа вычленили Северо-Кавказский федеральный округ и поставили в нем опытного хозяйственника и экономиста Александра Хлопонина. Он был известен тем, как он успешно решал экономические проблемы Красноярского края в период губернаторства там.
Прошло четыре года и вот теперь экономический эксперимент по преображению Кавказа можно считать законченным. Кавказ как был одной сплошной проблемой, так ею и остался.
Все редкие хозяйственно-экономические достижения на Кавказе, вроде строительства тепличных комплексов в КБР или сборки китайских авто в КЧР, к деятельности Хлопонина прямого отношения не имели. Хлопонинский же период запомнился туристическими прожектами, пресс-релизами о желании строить в Чечне и Дагестане горнолыжные курорты.
Впрочем, с самого начала было непонятно, кто может всерьез верить в перспективы туризма в регионе, где уже два с лишним десятилетия идет война. Зато было абсолютно ясно, что создание туристического кластера на Кавказе мало чем отличается от перспектив создания аналогичного кластера в Сомали или Афганистане.
В свое время у меня была возможность задать вопрос главе правительства Ингушетии Алексею Воробьеву: «А почему не на индустриальные объекты, вы же от безработицы страдаете. А освоив московские миллиарды таким образом, вы всех безработных сделать учителями и тренерами хотите что-ли?». На это ингушский премьер просто пожал плечами и сказал: «Вы же взрослый человек, сами понимаете, почему». Прозвучало это так, словно он хотел сказать, «кто же этому бунтовщицкому народцу доверит заводы?».
Силовик
Вот теперь круг идей на тему, что делать с Кавказом замкнулся. Экономиста и хозяйственника вновь сменил силовик. Означает ли это, что идея нормализации ситуации в регионе через экономику оказалась неверной? И почему всякий раз выбранная схема приводила к разворовыванию инвестиций?
Орхан Джемаль
.
Советуем Вам зарегистрироваться, чтобы быть полноправным юзером нашего сайта.
Возможно Вам будут интересны:
Свыше 870 правоохранителей погибло на Северном Кавказе за пять лет
Полпред Президента РФ в СКФО Сергей Меликов в Махачкале
Сергей Меликов: Межнациональных проблем на Северном Кавказе нет
Комментарии (0)
