Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия

"Россия постепенно теряет Северный Кавказ, во всяком случае – в экономическом смысле"

Последние события на Северном Кавказе – внезапная отставка президента Дагестана, смена руководства госкомпании «Курорты Северного Кавказа», выдвижение сельского хозяйства как нового приоритета развития региона – свидетельствуют о том, что в федеральном центре нет четкого стратегического понимания, что надо делать с этим макрорегионом. Такая ситуация способствует появлению весьма пессимистических прогнозов для региона. Северокавказские республики постепенно уплывают из российского социально-политического пространства, а принятая в 2010 году стратегия развития СКФО до сих пор не разворачивалась, считает руководитель центра социально-экономических исследований регионов Ramcom Денис Соколов.

 – Как вы оцениваете результаты первых трех лет существования СКФО с точки зрения тех задач, которые заявлялись в момент образования нового округа? Можно ли утверждать, что экономика Северного Кавказа стала за этот период более интегрированной в российскую, или же, наоборот, произошло углубление ранее существовавших диспропорций и Северный Кавказ еще сильнее сместился по траектории периферийного развития?

 – Северный Кавказ не однороден, и от создания СКФО однородности не прибавилось. Есть восточный Северный Кавказ – Дагестан, Чечня, Ингушетия. Институционально Дагестан и Чечня продолжают уплывать из российского политического, правового, экономического и культурного пространства. Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия – Алания и Ставропольский край не то чтобы движутся в обратном направлении. Просто все остальные регионы феодализируются, государственная инфраструктура разрушается. Можно сказать, что все наши корабли, кроме трех перечисленных республик, плывут в сторону одного водопада, кто-то немного впереди, кто-то отстает. В Дагестане же и Чеченской республике, очень по-разному, вызревают идеи и контуры другой государственности. Строгости ради нужно сказать, что из российского пространства уплывают не только исламские северокавказские республики – внутри страны целые социальные группы и сферы деятельности разобщаются. Сословие административной элиты, инкорпорируя, кстати, некоторых олигархов кавказского происхождения, инкапсулируется, замыкается в себе и отчуждается. Московский «офисный планктон» живет своей отдельной жизнью. Словами Юрия Визбора «…как-то все разбрелись».

 – Считаете ли вы, что события последнего времени свидетельствуют о переменах в понимании приоритетов экономической политики на Северном Кавказе? Как вы понимаете суть этих изменений? Как в их результате изменилась политика полпреда в СКФО Александра Хлопонина?

 – Пока особых перемен не видно. Вернее, я не сомневаюсь, что грамотные экономисты и чиновники в полпредстве и Москве все понимают. Хлопонин и его соратники могли бы читать лекции о Северном Кавказе. Но инструментов решения тех проблем, которые нужно решать в первую очередь, не существует. Институты развития – это инвестиционные банки, по сути, а во что они могут инвестировать на Северном Кавказе? Два главных рынка – «бюджетный рынок» и «рынок насилия». Любые деньги, откуда бы и как они ни пришли, в итоге будут распределены между частными лицами или пойдут на финансирование профессионалов в области военных и насильственных действий. Будь то физическая охрана, устранение конкурентов, организация взрывов, похищение людей и т.д. Вплоть до джихада и спецопераций.

 – Недавние кадровые решения по руководству ОАО «Курорты Северного Кавказа» дали ряду наблюдателей основание предполагать, что отставка Ахмеда Билалова может привести к существенному перераспределению финансовых потоков, направляемых на проекты развития в СКФО. В частности, говорится о том, что может значительно снизиться финансирование проекта туристического кластера Северного Кавказа. Насколько, на ваш взгляд, это обоснованная гипотеза? Не считаете ли вы, что сегодня осуществляется попытка выдвинуть на первый план вместо темы туризма тему развития сельского хозяйства в СКФО?

 – На Северном Кавказе, да и в стране в целом, необходимы институциональны реформы. Перестановка с места на место чиновников и олигархов приводит к перераспределению финансовых потоков между чиновниками и олигархами, оставляя следы в истории преимущественно в виде электронных презентаций и банковских проводок. Туристический кластер, кроме олимпийских объектов, по-настоящему не финансировался: строящиеся («Архыз») и действующие (вроде активов Минобороны и республиканских ККД) объекты приписывались к КСК, «Акрополь» построил небольшой курорт в Джейрахском районе, было много публикаций в СМИ, снимались фильмы.

 Главный вопрос – не что финансировать, а как. Как создать условия для инвестиций в реальный бизнес, а не в симулякры. Мы реализуем в регионах два типа проектов. Первый – большие стройки в никуда, когда все зарабатывают на процессе, а реальным завершением проекта является его сдача в эксплуатацию и поиск крайних, которые ответят за то, что все чудесно порезвились. Второй – очередной загородный домик царя, от которого приходится отгонять экологических активистов, угрожающих государственной безопасности.

 Создание условий – это правила игры, это институты – собственности, защиты контрактов, а если речь идет об инновациях – то и защиты прав человека. Сколько мы про это говорим, столько времени эти базовые институты продолжают деградировать. Одно время на фоне роста цен на нефть социальные программы и уровень заработных плат маскировали эту деградацию, но – всему приходит конец. И спасительному, как наркоз, росту благосостояния граждан тоже. Независимые суды, хотя бы целевые и локальные, – вот с чего нужно начинать реформы. Не можем сами – давайте отдадим на аутсорсинг, как уже делают наши олигархи, предпочитающие судиться в Лондоне.

 – Существуют ли, на ваш взгляд, конкурирующие взгляды на то, как развивать СКФО? В чем их разница и кто представляет эти взгляды с обеих сторон? Можно ли рассматривать недавние отставки (Ахмеда Билалова и президента Дагестана Магомедсалама Магомедова) как проявление аппаратной борьбы в федеральном центре?

 – К сожалению, у нас существуют не конкурирующие взгляды, а конкурирующие интересы кланов. Не кавказских, или – не только кавказских. Их разница – в бенефициарах. И два тренда – на силовое или на экономическое решение – не результат аналитической работы консультантов. Это такой расклад, если говорить на бытовом языке. Согласен с предложенной интерпретацией отставок.

 – Как бы вы охарактеризовали нынешний этап, на котором находится экономическая политика СКФО? Видите ли вы признаки того, что стратегия развития Северного Кавказа, продекларированная при образовании СКФО, постепенно сворачивается? Насколько велик риск того, что при этом взамен не будет предложено никакого нового видения развития региона и это приведет к существенному ухудшению ситуации на Кавказе в сравнении с трех-четырехлетней давностью?

 – На мой взгляд, стратегия развития Северного Кавказа особенно и не разворачивалась. Поэтому и риска того, что она вдруг будет сворачиваться, нет никакого, разве что для тех функционеров, которые осваивали средства на проектную деятельность. Вообще, снижение финансирования Северного Кавказа угрожает только рынку московской и европейской загородной недвижимости и нескольким хорошим футбольным клубам. А если серьезно, то стратегии, которая была бы адекватна ситуации, пока не существует.

Николай Проценко

.

Эксперт ТВ

Дайджест