Агул, выдержавший советский натиск
История жизни авторитетного алима и богослова Багаудина Багадаева

Когда начинаешь говорить о таких людях каждый раз приходиться говорить о том, сколько им пришлось пережить в своей жизни и какое наследие они оставили после себя.
Огорчает то, что ученым-богословам в недалеком еще прошлом приходилось предавать свои знания, преодолевая неимоверные трудности со стороны государственных органов.
Каждый человек, вступивший на путь изучения и распространения Ислама, видимо уже бывает готов к тому, что будет даваться тяжело, и готовить себя к трудностям. Так сложилась судьбы видного ученого, богослова, учителя Багадая (Багаудина) Багадаева.
Родился он в селение Тпиг Кюринского округа (Агульский район) в 1889 году в семье сельского бегаула (кавха). Как и все сельские ребята той поры, маленький Багаудин тоже поступил в сельское медресе для изучения основ Ислама и арабского языка.
Видя его стремление к знаниям и способности к учебе, отец решил отправить тринадцатилетнего Багаудина в Курах для продолжения учебы. Там в то время было хорошее медресе и известный ученый Мухаммад-хаджи.
Здесь он в течение трех лет изучил исламское право, толкование Корана и историю Ислама. Уже к шестнадцати годам Багаудин имел достаточную грамотность, и непродолжительное время работал писарем у наместника Гази-Кумухского хана в селении Буркихан.
Но желание изучить науки побороло другие перспективы, и Багаудин отправился вглубь Дагестана в поисках знаний. Тогда в Кала-Корейше (Дахадаевский район) жил известный во всем Дагестане ученый Расулуллах-хаджи.
У него Багаудин продолжил изучение шариатского права (фикх). Там же он работал над усовершенствованием своего арабского языка, дополнительно стал изучать и персидский язык. В 18-19 вв. персидский язык имел существенное значение в изучении Ислама.
Много было трудов, которые доступны были только на этом языке. Дагестанские алимы даже составляли трех-четырех и семиязычные словари для изучения таких книг.
Проучившись там, Багадай перешел в знаменитое медресе Гасана Алкадарского и до конца жизни великого лезгинского ученого в 1910 году изучил у него географию, астрономию, физику, логику, этику (адаб) и другие науки.
С 1910 по 1913 годы Багаудин по три месяца уходил в Лакию для изучения отдельных книг. В 1914-1915 годах усовершенствовал знания по фикху в Хунзахе, Кубачи и в Уркарахе.

Октябрьскую революцию 1917 года Багаудин воспринял, как и все религиозно просвещенные дагестанцы, негативно. Но, следуя примеру более старших сельчан, он тоже призывал братьев по вере к терпимости, не сражаться и не проливать бессмысленно кровь друг друга – не вступать в братоубийственную войну.
После этого он также проводил большую просветительскую работу среди земляков и призывал их не восставать против Советской власти. В частности, в Дагестане в то время было много локальных восстаний крестьян, недовольных коллективизацией и созданием колхозов.
Так в 1929-31 годах в Южном Дагестане то и дело вспыхивали конфликты с властью. Багадай предвидел исход этих восстаний и отговаривал людей от этого.
Все же ему тоже грозила высылка, но он успел скрыться от Советской власти в Баку в 1925-35 годах. С собой он забрал и своих двух сыновей. Там он окончил педагогическое училище на русском языке и шестимесячные курсы бухгалтера.
После учебы проработал учителем начальных классов в поселке Сабунчи близ Баку и бухгалтером на Бакинском нефтеперегонном заводе. Там тоже дагестанцы, работавшие на промыслах, обращались к нему со всеми религиозными вопросами, на которые охотно отвечал Багадай.
Он, пользуясь своим положением и наработанными связями, помог многим семьям освободиться от ареста и остаться не высланными в Архангельскую область, Киргизию и Казахстан. Писал письма в Москву и излагал объективную ситуацию семьи того или иного человека.
Но все-таки он не смог избежать уготовленной ему судьбой участи – в 1936 году он опять попал под те же жернова репрессий. Но ему каким-то чудом удалось уцелеть и вернуться через год домой. Однако вскоре вновь был арестован и выслан в Киргизию «как кулак».
Как мы знаем, в те годы из разных районов Дагестана в Среднюю Азию было выслано более двадцати тысяч семей. В основном высланные были размещены в Киргизии.

Вскоре Багадай приобрел авторитет среди высланных дагестанцев – лезгин, агулов, аварцев, даргинцев и лакцев. Он прекрасно понимал, что выслан вовсе не из-за своего состояния, которое, кстати, у него и не было, а потому, что был неудобен воинствующим атеистам-большевикам.
Большевики никак не могли смириться с тем, что Багадай, человек, не вступающий в какие-либо контакты с властью, имеет больший авторитет, чем они. Таких людей, как Багадай, среди высланных под видом раскулачивания дагестанцев – было большинство.
Задача власти состояло избавиться от них или, в крайнем случае, держать таких людей в изоляции от остального общества.
В Киргизии за высланными был установлен строгий контроль. Они не имели при себе паспортов, и для выезда из места проживания более чем на четыре километра необходимо было получить разрешение у коменданта. Пропуск тоже выдавался не более чем на шесть часов. По сути эта была тюрьма, где власти держали неугодных для себя людей.
Высланные из Дагестана и других Северокавказских республик были распределены на территории радиусом 200 километров. Если отпущенный опаздывал, то комендатура, на чьей территории он находился, должна была в пропуске отметить причину опоздания ссыльного.
Багаудин имел среди ссыльных огромный авторитет ввиду его богобоязненности и учености, и ни одно мероприятие (мавлид, имянаречение, свадьба ит.п.) не проходило без его участия. За ним приезжали глубокой ночью на фургоне, тайно.
Для получения разрешения в комендатуру подавали заявление и вместе с ним – материальное вознагрождение. Рассказывают, когда комендант узнавал, для чего Багадаеву нужен пропуск, кричал: «Чо это такое: басурманы опять будут петь всю ночь».
Багаудину разрешили вернуться из Киргизии в 1950 году. По возвращении в Дагестан он поселился в Дербенте, где и прожил до конца своей жизни. Но и здесь он не прекратил свою просветительскую деятельность.
Взял к себе на учебу нескольких учеников, и тайно от всех передавал им свои знания. Он был одним из признанных в Южном Дагестане религиозных авторитетов в Советский период. С ним советовался муфтий Дагестана по разным шариатским вопросам – и всегда его мнение имело вес.
Ему предлагали работу имама в Джума-мечети Дербента, но он категорически отказался. Для этого у него были причины: недоверие к тому режиму, той системе, которая долгие годы преследовала его и потом, обрекая на смерть, оправила в ссылку – Киргизию, где была только голая степь, где дагестанцам с трудом удалось выжить. Он никак не мог доверять этому государству, и поэтому предпочел остаться дома, нежели занимать религиозные должности.
Знание, ум и мудрость позволяли ему принимать разные решения и делать выводы. За восемь лет до смерти он сказал в кругу семьи, что коммунистический режим является угнетающим и что такой режим не сможет долго продолжиться – и скоро все переменится.
Тогда в самый разгар «развитого социализма», никто не мог и предположить, что такая держава, как СССР рухнет в одночасье и превратиться в «развивающееся государство». Багадаев оставил после себя прекрасно воспитанных грамотных детей и внуков.
Большинство из них выбрали самую благородную профессию – профессию врача, а хорошо известный дагестанцам Джамалудин Багадаев – сын Багаудина, в свое время был заместителем министра здравоохранения РД.
Багадай (Багаутдин) Багадаев ушел из жизни в 1977 году, похоронен он на сельском кладбище в родном селении Тпиг Агульского района.
Гаджи Алхасов, представитель ФЛНКА в Агульском районе
.
Советуем Вам зарегистрироваться, чтобы быть полноправным юзером нашего сайта.
Возможно Вам будут интересны:
Хивские школы через судьбу учителя
Гелхен – культурное наследие Дагестана